Опасная невинность - Кора Рейли
Мама вздохнула. — Все не так, как должно быть.
— Просто такова наша жизнь.
— Действительно.
Мы повесили трубки, и я встала с кровати, не в силах больше отдыхать. Мне нужно было сделать что-то, хоть что-то, что позволило бы мне вернуться в Ирландию, к Финну и маме.
Я быстро приняла душ, потратив дополнительное время на мытье между ног, но это не изменило моих ощущений. Как будто Лоркан впечатался в меня. Я все еще чувствовала его. Вероятно, я буду болеть еще несколько недель, особенно если Лоркан продолжит набрасываться на меня при каждом удобном случае.
Еще не было и восьми часов, когда я вышла из квартиры со старой плетеной корзиной, наполненной пластиковым контейнером с рагу и половиной хлеба. Я оставила большую порцию тушеного мяса и кусок хлеба для Лоркана. Улица была оживленной: люди шли на работу, грузовики развозили товары по местным магазинам и ресторанам. Многие кивали мне в знак приветствия.
Мой телефон пискнул, и я достала его из кармана, с удивлением увидев высветившееся имя Лоркана.
Л: Не выбирай никаких объездных путей по дороге в Милдред.
Я стиснула зубы.
Я: Ты следишь за мной?
Л: У меня везде есть глаза и уши.
Я огляделась, и вдруг дружеские приветствия показались мне враждебными. Я ускорилась, ненавидя это ощущение, что за мной наблюдают.
Когда я появилась на пороге дома миссис Бирн, было только 8:30, слишком рано для тушеного мяса, но мне некуда было идти, и я очень хотела поговорить с человеком, который знал все о местном сообществе и Лоркане.
Я позвонила в колокольчик. Сразу же раздался громкий лай, затем царапанье и тявканье. Кто-то был не рад гостям.
Миссис Бирн ругала свою собаку в течение получаса, прежде чем дверь наконец открылась и в узком проеме появилась она. Она уставилась на меня. — Ты?
— Я, — ответила я с приятной улыбкой. Я надела свое церковное платье и уложила волосы в целомудренную прическу, чтобы покорить миссис Бирн. Я взяла в руки корзину. — Я приготовила для вас рагу из баранины и содовый хлеб.
Миссис Бирн открыла дверь чуть шире и гаркнула. — Правда? — Она смотрела на меня так, словно не могла представить, что такая юная особа, как я, знает что-то о кулинарии. — Думала, девушки вроде тебя хотят равных прав. Никакой готовки, уборки или стирки. Это только делает магазины богаче, а людей несчастнее.
Я кивнула, как бы соглашаясь. Такую байку обычно рассказывали старые джентльмены, посещавшие Торговую арку, так что я была знакома с этой историей. — Я люблю готовить.
Как и вчера, она была безупречно одета в длинную юбку и блузку, на ней был макияж, даже губная помада. — Ну, ты здесь. Заходи. Но ты не можешь остаться надолго. Мне пришлось запереть Угги в спальне, чтобы он не слишком себя утруждал. Он еще не принял лекарство от сердца.
Судя по лаю и царапанию, раздававшимся за дверью спальни, он и так был на взводе. Я последовала за миссис Бирн по узкому коридору, в котором висели десятки фотографий ее, ее мужа и их детей — всего пять, если я правильно посчитала. Мы попали в уютную кухню с обеденной зоной. Там стоял диван, задрапированный белым вязаным покрывалом, и маленький очень старый телевизор. Через дверь напротив кухни виднелась великолепная комната с плюшевым диваном с цветами и пестрым ковром. Держу пари, она никогда ею не пользовалась. Это была хорошая гостиная, предназначенная для особых гостей и праздников, которые, вероятно, теперь были редкостью в жизни миссис Бирн. Хотя, наверняка, Лоркан сидел в гостиной, когда приезжал в гости.
Я поставила корзину на деревянный стол и распаковала хлеб и контейнер с рагу. Миссис Бирн не предложила мне сесть на диван, поэтому я неловко стояла рядом со столом, пока она доставала ложку и нож. Она открыла крышку и понюхала, поджала губы, затем погрузила ложку в рагу. Она попробовала немного и ее глаза сузились. Не говоря ни слова, она отрезала кусочек хлеба и откусила. Ее голубые глаза остановились на мне. Я заставила себя улыбнуться, ожидая ее решения. Я знала, что это было вкусно, но миссис Бирн решительно не хотела меня любить, так что я была против чего-то большего, чем ее вкусовые рецепторы.
— Ты умеешь готовить, — сказала она. — Почему ты все еще стоишь, как будто ты на побегушках. Садись. Не будь грубой.
Я моргнула, затем быстро села на диван, чувствуя, как пружина впивается в мою левую щеку. Миссис Бирн положила остатки рагу в кастрюлю и подогревала его, пока резала хлеб на ломтики. — Ты завтракала?
— Нет.
— Тогда мы будем есть. Она указала пальцем на меня. — Хорошее рагу можно есть в любое время.
Я кивнула, не желая спорить.
— Садись за стол, дитя. Ты не можешь есть на диване! Разве тебя не учили хорошим манерам?
Я встала с натянутой улыбкой и проскользнула к столу, где села на неудобный стул. Миссис Бирн поставила передо мной миску с тушеным мясом и села напротив меня с щедрой порцией для себя. Доска с нарезанным хлебом и керамическое блюдо с маслом создавали границу между нами. Мы ели в тишине, и я была рада, что занята намазыванием хлеба маслом.
Когда я откусила кусочек, я застонала. — Что это?
— Домашнее масло. Когда у меня есть время, я езжу на автобусе на ферму за городом, где у них хорошие коровы, не ирландские, но хорошие, и я делаю свое собственное масло, как учила меня моя мама.
— Это невероятно. Если у меня когда-нибудь появится шанс открыть свой собственный ресторан, я хочу подавать такое масло в качестве стартера с теплым домашним содабредом.
Я покраснела от любопытного взгляда на лице миссис Бирн. — Ресторан?
Я кивнула и откусила еще кусочек. — Это глупая мечта.
Она задумчиво сузила глаза. — Глупый — это тот, кто делает глупости.
Я не была уверена, что это должно означать, поэтому сосредоточилась на рагу.
— Лоркан — находчивый человек. Он мог бы открыть для тебя ресторан.
— Я не хочу полагаться на его деньги и власть.
Она покачала головой и поцокала языком. — Брак — это единство. Что принадлежит ему, то принадлежит тебе. Что твое — его. Вместе вы можете сделать то, что невозможно сделать в одиночку.
Может быть, в честном браке, но не в нашем. Если бы я что-то взяла у Лоркана, он бы ожидал чего-то взамен. Я была бы в долгу. — Мы не так давно женаты.
— Дело не во времени, а в готовности. Я вижу,
