Мама на Рождество - Екатерина Орлова
Правда, она все же падает на ковер, и ее накрывает оставшейся посудой. Но, по крайней мере, там нет кипятка и от прямых ударов посуды ее защитил столик, который она держала в руках, как щит.
Я подскакиваю с кровати и подбегаю к Эрике. Присаживаюсь напротив и отставляю столик вместе с посудой в сторону.
— Все нормально? — спрашиваю, взяв ее за руку.
— Оденься. Милли…
— Я принесла шоклад! — раздается от двери, а я едва успеваю схватить столик, чтобы прикрыть им наготу. Посуда, которую я успел на него составить, конечно, летит на пол и дополняет натюрморт из остатков еды на ковре.
Моя дочка замирает в дверях и, склонив голову набок, с интересом осматривает бардак, который мы тут устроили.
— Вы бросались едой? — спрашивает Милли.
— Мы просто…
— А я говорила, что папа не любит.
— Что не люблю? — спрашиваю дочку.
— Еду в комнате, — отвечает она, глядя на меня исподлобья.
Я поворачиваюсь лицом к Эрике.
— Так вот в чем причина, — говорит она, а мне хочется стереть следы огорчения с ее лица.
— Причина чего?
Она рисует круги в воздухе, указывая пальцем на свое лицо.
— Этого выражения, когда я поставила столик. Ты выглядел так, будто я разбила твою машину.
— Эрика…
— Все нормально, — подскакивая, говорит она и разглядывает свою одежду. — Я привыкла лажать, так что все в норме.
— Эрика, — зову ее, когда она шагает в ванную.
— Все нормально, — повторяет она, — мне только нужно смыть сироп со своих волос.
Когда она скрывается в ванной, я перевожу взгляд на Милли.
— Без мультиков? — спрашивает она.
— Почему? — хмурюсь.
— Миссис Торн говорит, что оставит меня без мультиков, когда я сделаю что-то плохое.
— Ты не сделала ничего плохого, — подхожу и присаживаюсь напротив нее, все еще прикрываясь столиком.
— А Эйка?
— Что с ней?
— Она не сможет смотреть мультики?
— Почему ты так решила?
Милли кивает на бардак в спальне.
— Потому что ты разозлился.
— Я не разозлился.
— Разозлился, — настаивает дочь. — И напугал Эйку. Она спряталась, — шепчет Панда доверительно.
Я бросаю взгляд на дверь ванной, а потом снова смотрю на дочь.
— Тогда надо ее успокоить, правда? — Она с энтузиазмом кивает и делает шаг в сторону двери в ванную, но я задерживаю ее, взяв за руку. — Поиграй в своей комнате пять минут, ладно? Мне надо поговорить с Эрикой, а потом мы будем вместе завтракать.
Милли кивает, отчего ее распущенные волосы пружинят. Она молча передает мне бутылку с шоколадным сиропом и выходит из комнаты, а я иду в ванную.
Отставив на пол столик, ставлю на него бутылку с сиропом и захожу в ванную. На всякий случай закрываю дверь. Милли пока не приучена стучать в двери, потому что раньше в этом не было необходимости, но сейчас надо взять это на заметку и научить дочь не вламываться в комнату, где находимся мы с Эрикой.
Она стоит за дверью душевой и смывает шампунь с волос. Ванная наполнена паром, значит, Эрика опять принимает душ с кипятком. Отодвигаю стеклянную створку и вхожу в душ. Пока она не видит, слегка перемещаю кран так, чтобы сделать воду немного прохладнее.
Эрика практически не шевелится, но по тому, как напряглось ее тело, я понимаю, что она почувствовала мое присутствие. Обнимаю ее со спины и сцеловываю влагу с ее плеча.
— Я благодарен тебе за завтрак.
— Который теперь придется собирать с пола? — иронизирует она.
— Я должен был предупредить, что не приемлю еду в спальне.
— Я должна была догадаться. — Она замолкает на несколько секунд, а потом разворачивается лицом ко мне. Сейчас глаза Эрики кажутся огромными, когда она смотрит на меня взглядом провинившегося ребенка. — Вот об этом я говорила, когда мы обсуждали наши отношения, Кил. Наш быт и наши жизни слишком упорядочены, чтобы что-то в них менять. Мне наплевать на еду в постели, а ты категорически этого не приемлешь. Я считаю, что кот может ходить по любой поверхности, которая ему нравится, а ты со злостью смотришь на то, как он пытается запрыгнуть на стол. Я считаю, что ребенок должен пачкаться и наводить вокруг беспорядок, а ты хочешь, чтобы Милли всегда выглядела как принцесса. Понимаешь, о чем я говорю? Мы слишком разные. Очень.
— При этом именно ты каждый раз напоминаешь, что надо помыть руки, — хмыкаю я.
— Потому что я врач, и у меня это на уровне подсознания. Об этом речь, Киллиан. Мы слишком разные, — разочарованно повторяет она.
Я притягиваю Эрику ближе и трусь своим носом о ее.
— Я люблю тебя.
— И я люблю тебя, но…
— Мы приспособимся. Не надо даже думать о том, чтобы прекратить наши отношения.
— Я об этом не думаю, но быт…
— Мы наладим, — перебиваю ее. — Пускай Милли пачкается, пускай кот бродит, где хочет, но, пожалуйста, не приноси еду в постель. Это единственное, о чем я прошу.
— Кил…
— И не смей даже думать о том, чтобы вернуться в свой дом, — произношу строже. — Я тут же приеду и верну тебя назад.
Она улыбается и утыкается лбом в мое плечо, а я глажу Эрику по волосам.
— Ты тут закончила?
— Мхм.
— Отлично, — произношу я и, подняв ее голову за подбородок, впиваюсь жадным поцелуем в ее губы. — У нас еще есть несколько минут до того, как Панде станет скучно с самой собой.
— Кил…
— Ш-ш-ш, просто обними меня ногами, — прошу Эрику и, подхватив ее под попку, поднимаю вверх.
Спустя некоторое время после секса в душе и уборки в спальне
