Девочка Грешника - Даша Коэн
В этой девчонке гордости вагон и маленькая тележка. Я не вывезу потом.
Да и терять ее сейчас я не хотел. Я не пресытился. Мне нужно было время, чтобы усмирить свои желания. А дальше видно уж будет. И потому выход был только один.
— Я на ней женюсь.
— Че? — Север аж со стула подскочил и подошел ко мне, пытаясь заглянуть в глаза и понять, не спятил ли я часом.
— Лицо попроще сделай, Гер.
— Вот ты мне скажи, ты реально ебнулся или так, прикалываешься изредка?
— Рано или поздно, но мне все равно пришлось бы обзавестись женой и выводком наследников, так что…
— А-а! Так вот о чем ты толкуешь? — и от души рассмеялся, — Ты хочешь навсегда рассорить ее с братом, чтобы он даже не смел дернуться в твою сторону? Пожизненный иммунитет от этого мудака, так? Сука, да у Шахова рак мозга на этом фоне разовьется, когда он узнает, что именно ты провернул.
И заржал как конь.
А я только стоял и тупо смотрел на него, пытаясь сам себе доказать, что все сказанное Северовым правда.
— Я кольцо купил. Хочу сделать ей предложение во вторник, — сглотнул я и от чего-то внутренне содрогнулся.
— Это восьмого, что ли? На свой День рождения? Не знал, что ты гребаный романтик. Ну нормас. Покажешь колечко?
— На столе вон коробка, — кивнул я, и Гера тут же двинул, куда сказано.
Открыл. Присвистнул.
— Ну нихуя ж себе! Сколько тут карат, Ромео?
— Я не знаю, — пожал плечами, — выбирал, чтобы было красиво.
— Ну, что-ж, тогда желаю тебе удачи, приятель.
К черту!
Глава 26. Нагулялась?
POV Соня
— Ого, как здорово, Сонь, — крутит в руках билеты на концерт Маня.
— Ага, Рома как будто мысли мои читает, я только афишу увидела, а он раз и уже достает из бардачка два приглашения.
— С ума сойти! Я обожаю эту группу!
— Я тоже, — улыбаюсь я и оглядываю свой наряд в зеркале.
— «Бывшие» больше не пишут? — ехидно спросила Маня, приподнимая брови.
— Пишут, — вздыхаю я, — но он планомерно всех кидает в бан.
— И клуб ему простила?
— Там было без шансов, Маня. С его колокольни все выглядит так красиво — не прикопаешься, да и я рядом с ним просто теряю мозги и начинаю тупо пускать слюни. Чертова магия. Смотрит на меня своими глазищами, у-у-у, и все — тушите свет.
— Знаешь, Сонька, мне кажется, что тебе надо рассказать ему всю правду. О себе, о договоренности с Ильясовыми, о том, что ты своего Рому любишь, в конце-то концов. Может он поможет тебе решить все эти проблемы?
— Мы знакомы без году неделю, — фыркаю я.
— Ну и что? А вдруг у него все серьезно? И что тогда?
— Да не знаю я, что тогда! Да и у него во вторник День рождения, Мань. А тут я со своими заморочками, — тяжело вздохнула и присела на краешек кровати, перебирая пальцами огненные кудри подруги.
— Но что, если он не оставит тебя? — очень осторожно, шепотом спросила Марьяна.
— Доверюсь, — без малейшего раздумья ответила я, но сама же испугалась того, что сказала.
— Семья откажется от тебя, назад дороги уже не будет.
— Понимаю. Другое дело, если он скажет, что все это для него слишком сложно и уйдет. Вот тогда я не знаю, что буду делать.
— Да уж, куда не кинься — повсюду радужные перспективы.
— Чертов мыльный пузырь, — прикрываю я глаза и почти до крови прикусываю нижнюю губу.
Но что, если она права? Что, если рискнуть? Я в любом случае ничего не теряю, верно?
Вот только думать об этом бесконечно было мучительно, а потому я откинула все мысли и вновь окунулась в Рому и его, бьющее через край обаяние. Мне было так хорошо с ним, всю эту бесконечную, но такую короткую неделю.
Каждый день был наполнен смыслом. В наших разговорах. В прогулках под дождем. В глазах, смотрящих на радугу. В поцелуях, встречающих рассвет. В сгоревшей яичнице, пока мы любили друг друга прямо на кухонном столе. В совместных походах по магазинам. В нескончаемых переписках. В молчании, когда все понятно без лишних слов.
А еще Рома так смотрел на меня, что я с каждым днем начинала верить, что все это между нами по-настоящему. Что он может любить меня так же, как и я его. Когда только рядом с ним я живая, а стоит нам расстаться и все — маленькая смерть.
И оставалось лишь с ужасом ждать, когда время и обстоятельства все-таки поставят жирную точку между нами. Я и так каждый божий день рисковала, выдумывая для бабули все новые и новые причины, чтобы откосить от важных дел, в угоду встреч с Ромой. А еще не краснеть каждое утро, когда приходилось врать, что я вернулась с утренней пробежки или красться в дом с первыми петухами.
«Ай, плевать, я подумаю об этом позже», — отмахнулась я от тухлых дум, попрощалась с Маней и побежала к Роме, который уже дожидался меня в тени деревьев.
И снова был чудесный вечер. И любимая группа играла как никогда. И я танцевала, вскидывая руки в безграничное, звездное небо. И любила. И жила.
— Понравился концерт? — спросил и переплел наши пальцы, уже сидя в машине, Рома.
— Это было вау! — выдохнула я свой восторг и тут же застонала, так как рот мне заткнули наглым, влажным поцелуем.
А я никогда не была против. Только зарылась пальчиками в его короткие волосы на затылке и растворилась без остатка в искрящих эмоциях.
— На выходные поедем в Вырицу. Будем ловить рыбу, жарить шашлык и кормить комаров. Так что, Сонь, завтра надо у бабули опять отпроситься с ночевкой к подруге.
— Рано или поздно, но она узнает, что я ей бессовестным образом вру, — нервно прикусила я кончик языка.
— Познакомь нас и проблема решена, — впился он в меня своими зелеными глазами, а я стыдливо отвела свои, не зная, что на этот раз выдать ему за правду.
— Может позже…
И Рома не давил, только целовал еще жарче, а потом и вовсе закинул меня на заднее сидение, где поставил раком, чуть приспустил трусики и оттрахал, пока я изо всех сил старалась не стонать в голос. Хватало и того, что наша машина характерно покачивалась в центре запруженной стоянки.
А потом были выходные. Жара. И только мы вдвоем в домике на самом берегу реки Оредеж.
