Самая грешная ночь - Аида Янг
Едва не теряя разум от горя, пошла в то место, где были похоронены Дэвид и… Генрих.
Слёзы застилали глаза. Душа разрывалась от боли, но … увидев одинокую фигуру у каменной плиты, едва устояла на ногах.
Он стоял у чёрного массива, склонив голову, словно просил прощения у тех, кто был в земле. У его ног стояла дорожная сумка. Ричард прощался…
— Успела… — выдохнула белое облако в воздух. — Он здесь.
Почувствовала облегчение и радость, что он задержался. Что у меня появился шанс. Поговорить, объясниться, прежде чем жизнь нас рассудит, и возможно разведет по разным сторонам.
— Расскажи… — оказавшись за его спиной, произнесла тихо. — Я хочу слышать всё.
Не оборачиваясь, Ричард, потёр ладонью своё лицо, медленно выдыхая.
— Я, правда, ничего не помнил… — начал он, после короткой паузы. — До того момента, когда ты назвала свое имя.
Он говорил не громко, но уверенно. Тщательно подбирая слова.
— Почему не сказал сразу? — спросила, закусив губу.
— Что бы это изменило? — усмехнулся он. — То, что произошло… — запнулся он и замолк.
— Расскажи мне всё. Сейчас, — подталкивала его к продолжению рассказа.
— Когда ты уехала, Дэвид стал угрожать, — скривился Ричард, смотря в даль, словно возвращаясь в то время. — Я не придал этому значения.
— Я говорила тебе, но ты не воспринял мои слова, — с надрывом произнесла я.
— Да, — выдохнул он. — Пока не объявился Генрих и не попытался меня пристрелить.
— Боже… — зажав ладонью рот, качнула головой, смотря ему в спину.
— Потом это сделал Дэвид, и… я лишил его всего, — произнес он, с болью в голосе.
— Он говорил, — преодолев спазм в горле, произнесла я. — Я не думала, что он исполнит свою угрозу.
— Я тоже так думал и даже простил его, когда он явился и раскаянием. Мы ведь братья, Эмма, — усмехнулся, произнося свои слова
— И? — догадываясь, что услышу дальше, продолжила за него. — Он снова ударил в спину…
— Да, — ответил мне Ричард. — Авария была спланирована. В ней должен был погибнуть только я, но… я разгадал их замысел.
— Их? — удивленно спросила его.
— Братья были заодно. И… давно желали меня убрать с дороги.
— Невообразимо, — прошептала вслух. — Ты пытался их остановить и не смог?
— Нет, — оскалился он. — Я хотел погибнуть вместе с ними, но… меня выбросило из окна, а дальше ты знаешь.
— Безумец, — стукнула его по спине. — Идиот!
Было так больно это слышать, что кровь стыла в жилах.
— Я уезжаю, Эмма. Всё имущество переписано на тебя. И… я не стану пытаться отобрать у тебя малыша. Надеюсь, ты когда-нибудь простишь меня и всех Фостеров, за то, что с тобой произошло. Будь счастлива… с Мэйсоном. Он сумеет позаботиться о тебе и…
— Это невозможно, Ричард, — перебив его, схватила за руку и заставила обернуться, посмотреть себе в лицо. — Без тебя это невозможно, я пыталась… Только ты…
— Мы не можем… после всего, что было, — тряхнул головой, не отрываясь от моих глаз.
— Мы не можем быть порознь, Ричард. Это хуже всякой смерти, — выкрикнула я в отчаянии.
— Мои поступки… наше прошлое, Эмма. Это всегда будет между нами, — печально улыбнулся мне с дикой болью в глазах.
— Мы забудем всё и… станем создавать будущее. Люблю тебя, — всхлипнула, смотря ему в глаза. — Больше всего на свете… Фостер.
— Повтори это ещё раз, — улыбаясь, попросил меня Ричард. — Пожалуйста.
— Люблю тебя… — улыбнулась ему в ответ, обхватив ладонями его лицо. — Не дам тебе уйти. Скорее умру…
— Это лучшее, что я когда-либо слышал, — провел большим пальцем по моей щеке, вытирая влагу. — Люблю тебя, Эмма. Во много раз сильнее, чем ты. Отныне твои слезы будут только от радости. Даю слово Фостера…
Четыре месяца спустя
Я не думала, каким мужем он будет. Я доверилась ему… Своим к нему чувствам…
На нашей брачной церемонии, на которой были лишь мы вдвоем, я понимала, что отдаю себя в руки самому непредсказуемому и полному загадок мужчине.
Сочетавшись узами брака в тот же день, мы уехали туда, где нас никто и никогда не найдёт.
Мы начали создавали свою собственную реальность. С чистого листа… Писали свою историю, которую выстрадали… и имели на неё право.
День за днём познавали друг друга… изучали. Открывали с других сторон. И… я ни на секунду не усомнилась в собственном выборе. Что погрузилась в него словно в омут. Вся без остатка, и нашла в нём своё счастье.
Обосновавшись в Канаде у озера Эри, мы строили свой дом. Место, где появятся на свет все наши дети.
Ричард мечтал о большой семье, и я была безумно рада, когда узнала, что жду близнецов. Двух мальчиков, у которых будет совсем иная, нежели у их отца, судьба.
— Они будут счастливы, Эмма, — шептал муж, осыпая поцелуями мой огромный живот.
— Я уверена в этом, — улыбаясь, отвечала ему в ответ.
И я была действительно уверена, что любимый сделает все, чтобы это стало правдой.
Но, чем ближе приближался день родов, тем мрачнее становился Ричард. Замкнутее, задумчивее. Я не понимала, что с ним происходит. Он держал всё в себе, и когда ночью, не обнаружила его рядом с собой в постели, поняла, что моя тревога была не на пустом месте.
Я нашла его на берегу у озера. Он смотрел на ровную, подсвеченную звездами, водную гладь, находясь полностью погруженным в собственные мысли.
— Ричард, — обняв его сзади, прижалась к нему огромным животом. — Почему не спишь? Может расскажешь, что с тобой происходит? Я беспокоюсь.
Любимый напрягся, словно оказался пойманным врасплох, но потом немного расслабился.
— Страх… — выдохнул он, ласково поглаживая мои руки. — Я никогда его не испытывал прежде. Но сейчас…
— Почему? — спросила его, разворачивая к себе лицом. — Что стряслось?
— Я боюсь, что стану таким же, как все Фостеры и однажды причиню тебе боль.
Услышав его слова, напряжение, которое испытывала последние дни, спало.
Обхватив его лицо руками, улыбнулась.
— Ты не такой, Ричард, — прошептала у его губ. — И никогда не был похож на своего отца, деда, братьев. Ты другой… и будешь самым замечательным мужем и отцом для наших детей. Уверена в этом…
Смотря в его глаза, я видела, какой эффект принесли мои слова. Разглядела огонь, который вспыхнул в его чёрных глазах.
— Спасибо… что ты появилась в моей жизни, что веришь в меня, — произнёс он, с нежностью смотря мне в лицо. — Обещаю, что сделаю всё, чтобы твои слова стали пророческими, — потянулся к моим губам, чтобы запечатлеть на них свой поцелуй, но внезапно я остановила его, пожелав в эту самую минуту сказать, то что должна была
