(Не) твоя жена - Наталья Евгеньевна Шагаева
Мать права, эта девочка меня поменяла.
Глава 30
Алина
На часах первый час ночи. Эмина нет, и я волнуюсь. Полгода назад я была рада, когда Эмин задерживался или не приходил вовсе. А сейчас внутри что-то скребет и не дает покоя. Стараюсь не быть навязчивой, но сейчас не выдерживаю. У него что-то случилось. Я так чувствую, мне неспокойно. Последний час пишу мужу сообщения, но они не доходят. Решаюсь на звонок, но его телефон отключён. Не нахожу себе места, брожу по нашей спальне с телефоном в руках. Отвлечься на что-то другое не получается, о сне не может быть и речи. Он приучил меня засыпать только с ним, только чувствуя его тепло, запах, близость. Сама не заметила, в какой момент этот мужчина стал настолько значимым в моей жизни.
Накидываю кофту, выхожу из спальни и спускаюсь вниз. Прохожу на кухню, чтобы сделать себе чай. Вздрагиваю от неожиданности, когда сталкиваюсь на кухне с Эсмой. Женщина тоже что-то заваривает в большой кружке, какие-то не очень хорошо пахнущие травы, а может, и не травы – кто его знает, чем там питаются ведьмы. Впервые вижу ее без платка. Оказывается, у Эсмы очень длинные и густые волосы, заплетенные в косу.
Сначала хочется сбежать из кухни. Мне по-прежнему неприятно находиться наедине с Эсмой. Особенно ночью, особенно, когда мы одни в большом доме. Но я не ребенок и должна побороть этот страх. Прохожу мимо женщины и включаю электрический чайник. Открываю шкафчик в поисках своего чая с мятой и лаймом, но не нахожу его там. Точно помню, что ставила его сюда. Открываю другой шкафчик, но чая нет.
— Эм... Вы не знаете, где мой чай? Он стоял вот тут, — спрашиваю у женщины. Не отвечает, делая вид, что не слышит. На фоне переживаний нервы не выдерживают. Меня начинает жутко раздражать эта ее неприкрытая неприязнь ко мне. — Я спрашиваю, вы не видели мой чай?! — повышаю голос, громко хлопая дверцей шкафчика.
— Я его выкинула, — спокойно отвечает Эсма, продолжая помешивать свое зелье.
— Как выкинули? Зачем? Это был мой чай! — кричу. Нервы окончательно сдают. Хочется рыдать от злости.
— Это был плохой чай. Тебе его нельзя пить, — так же невозмутимо отвечает она. — Выпей этот, — протягивает мне свою кружку. — Он успокаивает и повышает иммунитет.
— Не хочу я ваш чай! Я хочу свой! Вы не имели права его выкидывать!
Эсма пожимает плечами и сама отпивает из своей кружки. Разворачивается и идет на выход.
— Стойте! За что вы так меня ненавидите?! Что я вам сделала?!
Мне важно это знать. Это невыносимо – жить под одной крышей с человеком, который тебя ненавидит.
Женщина разворачивается и прожигает меня черным взглядом. Впервые выдерживаю ее темный взгляд в ожидании ответа. Я устала ее бояться. Но она молчит.
— Это как-то связано с вашей дочерью?
Эсма закрывает глаза и глубоко вздыхает.
— Я права? — не унимаюсь.
— Что ты знаешь о моей дочери? — отставляет чашку, подходит ближе. И мне снова жутко, голос у нее становится шипящий, как у змеи.
— Эмин сказал, что она погибла, — теряю голос от испуга.
— Айда покончила жизнь самоубийством, кровь себе пустила моя девочка, порезав свои прекрасные руки, она утонула в своей крови в ванной, — рассказывает мне жуткие подробности. Сглатываю, отступая назад, жалея о том, что вообще коснулась этой темы.
— Извините, я не хотела... — всхлипываю. — Я пойду, — пытаюсь пройти мимо Эсмы, но она хватает меня за руку, останавливая.
— А знаешь, почему она это сделала?
Отрицательно качаю головой, пытаясь вырвать руку. Я ничего не хочу знать.
— Она любила Эмина. Они с детства росли вместе, — женщина отпускает меня, но я уже не ухожу. — Айда была очень красивая и нежная девочка. Она все ему прощала, а он жестоко отверг. Не выдержало сердце моей девочки. А чем ты лучше ее? Ничем. А тебя он любит! Просто так принял в семью и оберегает. В себя впустил, в сердце. На родину потащил, в Турцию, в то место, где ходили ноги моей дочери, — с ненавистью проговаривает она. А я теряю дар речи, качая головой, отказываюсь все это воспринимать. Хватаю ртом воздух, не в состоянии ничего сказать. — Не будет вам счастья.
— За что... За что вы так со мной? Я не выбирала мужа, меня выдали за него. Он сам меня выбрал и не любит он меня, вам так кажется, — слезы льются по щекам сами собой.
— Любит, сам еще этого не осознает, но любит. И не нужно меня бояться, я уже приняла это. Зла не желаю.
— Вы только что пожелали нам несчастья, — всхлипываю, утирая слезы.
— Я не желала, я сказала, что вижу. Темные тучи нависают над вами. Карму ему нужно отработать, очистить. Ты его отработка. Аллахом данная. Береги себя, — говорит мне напоследок и выходит из кухни. А я уже ничего не понимаю. Довела меня эта ведьма. Закрываю лицо руками и рыдаю, как ненормальная. Трясет, холодно. Самое абсурдное, что я ей верю и мне страшно.
На столе начинает вибрировать мой телефон, беру его дрожащими руками, в надежде, что это муж. Он мне как никогда сейчас нужен. Эмин все объяснит и успокоит меня. Впервые нужны его объятья и голос.
— Да! — не смотря в экран, отвечаю я, направляясь в комнату.
— Алина! — отзывается мама.
— Мама? — не ожидала ее услышать. Мы почти не общаемся. На часах половина первого...
— Алина, — мама тоже плачет.
— Мама, что случилось? — сердце начинает разрываться, дышать трудно. А
