Тройняшки не по плану. Идеальный генофонд (СИ) - Лесневская Вероника

Я жду лишь одного — долбаного письма из лаборатории!

В случае положительного результата я прижму Агату к стенке и заставлю признать мои права на чертят. Добьюсь встреч и участия в их жизни. А заодно и в ее. Дальше по ситуации, буду импровизировать.

Если все-таки совпадений в ДНК не обнаружат, то… Все равно я их не оставлю. Но и претендовать не смогу. На чужих детей.

— Черт! — запускаю пятерню в волосы, дергаю зло и резко разворачиваюсь на пятках.

Вылетаю из клиники, мчусь к спорткару, на секунду задерживаю взгляд на рисунке на крыле — и следом прыгаю за руль.

Развиваю максимальную скорость, на которую только способна моя «лялька». Сам же сосредоточен только на одном — на полноценной семье, как у моего упертого отца или у того же невыносимого братца Марка. Но которой я не заслуживаю.

Время в пути пролетает незаметно — и я оказываюсь на другом конце города, паркуюсь возле салона часов. Запрокинув голову, скольжу взглядом по немного потрепанной временем вывеске «Mist Time», с улыбкой смотрю в огромные окна, через стекло замечаю темную фигуру. Петр Валентинович бродит по пустому салону, как призрак. Дух заброшенного здания, бережно охраняющий коллекцию старых часов.

— Адам Альбертович, вы сюда зачастили, — заметив меня, он распахивает дверь. И колокольчик мелодично дзинькает над головой, когда я вхожу в помещение.

Киваю одинокому охраннику, скучающему в углу, отмахиваюсь от продавца-консультанта, которая спешит угодить блудному боссу. Кажется, это та же девчонка, что была здесь в прошлый раз. А есть ли вообще другие сотрудники? Я сильно сократил штат после очередного убыточного года. Почти никого не осталось, лишь верный Петр Валентинович, что работает скорее за идею, чем за смешную зарплату, которую я ему плачу.

— Теперь я буду появляться здесь постоянно, — пожимаю ему руку. — Глаза вам мозолить и редкие часы из сокровищницы уводить, — подмигиваю заговорщически, намекая на его «добычу», которую я передал Максу.

— Да я сразу догадался, что в итоге вы именно те часы пацаненку подарите. Как увидел вас двоих на пороге мастерской, мысленно с находкой попрощался. Мальчишке с такими горящими глазами сложно отказать, — усмехается по-доброму.

— О да, Макс питает слабость к часам, — соглашаюсь я, невольно вспоминая маленького чертенка. Копию Агаты внешне и такого близкого мне по духу.

— В этом вы похожи, — будто мысли мои озвучивает мастер. — А вашим прекрасным дамам подарки понравились? — интересуется Петр Валентинович, ведь лично по моему описанию их подготовил.

— Да… Почти, — потираю лоб, думая об Агате. — В любом случае, спасибо вам, — спешу закрыть тему.

— Самые ценные часы порой приходится долго искать и с боем вырывать у других охотников за антиквариатом, — говорит намеками, как старый мудрец. — Важно не отчаиваться и не отступать. И награда займет достойное место в коллекции.

— Главное место, — задумчиво бубню. — Я здесь по делу, Петр Валентинович. Несите наши финансовые отчеты. Валерьянку мне, а себе что-нибудь покрепче, — хлопаю его по плечу.

— Все-таки решили закрыть филиал? — с грустью прищуривает глаза мастер, и мимические морщины становятся еще глубже.

— Да, — отрезаю, вводя его в ступор. — Я продам… — намеренно делаю паузу, — один из своих заграничных филиалов. Знаете ли, я несколько стеснен в финансах теперь. Придется так поступить. А вырученные деньги вложу в российский бизнес.

Петр Валентинович не верит своим ушам, сканирует меня внимательно, а я срываюсь в хохот и жестом указываю ему на кресло.

— Но мы же убыточные, — пожимает плечами он.

— Исправим. Недавно одна несносная леди мне идею подкинула, как сделать салон ближе к народу. Будем пытаться, — сажусь за стол и разворачиваю бумаги. Думаю об Агате. И уже не удивляюсь тому, насколько глубоко она врезалась в мой мозг. И в душу. — Я не собираюсь никуда уезжать. Я остаюсь в России. И мне нужно чем-то зарабатывать на жизнь.

За отчетами мы проводим несколько часов. И делаем лишь один вывод — все хреново. Петр Валентинович старается приободрить меня, хотя сам не верит в успех нашего дела.

Беру тайм-аут. Не для того чтобы отступить. Наоборот. Хочу собраться с силами и подумать. Отец вряд ли меня поддержит, если я обращусь к нему за помощью, а вот с Марком можно пообщаться. Не спасет мой бизнес, так хоть рекламу красивую нарисует на пару со Златкой. Семья дизайнеров. В самом крайнем случае, попрошусь к нему в медиахолдинг на подработку. Достану так всех, что откупиться братец будет готов, лишь бы я свалил.

— Нет уж, Россия, ты так просто меня не сломаешь, — злюсь сам на себя, на свою бездарность как в делах, так и в отношениях. Всюду засада! — У меня теперь здесь якорь, от которого я никуда не денусь, — и завожу спорткар.

Импульсивно вдавливаю кнопку громкой связи в машине, как только слышу сигнал. И звонок телефона переключается на основную колонку.

— Адам Альбертович, только освободились. Все документы собрали, подготовим в течение нескольких дней, — вещает Гафаров из динамика. — Алевтина Павловна почему-то осталась недовольна, — признается растерянно.

— Это ее обычное состояние, — ухмыляюсь ехидно. — Агате Сергеевне она сообщила уже новость?

— Нет, как вы и велели. Только после встречи к ней отправилась, — рапортует он. И я нервно прощаюсь.

Не только с ним, но и с жизнью. Потому что Агата точно меня прибьет за такой щедрый подарок. Но ее мнение мало что изменит — юристы по моему приказу сделают все, как надо.

Притормажимаю, услышав звук входящего сообщения. Тянусь рукой к планшету, машинально запускаю приложение почты, открываю последнее письмо. Краем глаза замечаю логотип лаборатории — и сглатываю нервно.

Ну же, мать вашу! Сколько можно!

Сначала нахожу результат… Отрицательный.

Следом читаю, чей тест ДНК. По дате и маркировке — ребенка, материал которого я подал уже после чертят. Вот и какого хрена? Какие-то заколдованные тесты. Неужели платков слюнявых не хватило? Нужно будет — еще раз тройняшек проверю. Украду! Лично приведу в лабораторию! Я должен убедиться и получить доказательства на руки.

Про сына Агатиной подруги я, признаться, не думаю. Он славный малый. Но я не чувствую его своим. Да и с болтливой дамочкой без имени встречаться больше не хочу.

Но чертята… Просто обязаны оказаться родными! Я так помешан на этой идее, что не допускаю иного исхода.

Психанув, звоню в клинику. Разношу их в пух и прах, сжимаю руль, на полной скорости ору в динамик, как безумный, и угрожаю закрыть к чертям собачьим, а персонал по миру пустить. На что получаю судорожный ответ, что нужные мне образцы уже в работе и результаты поступят на днях.

Отключаюсь, но по салону вновь разносится сигнал. Мерзкий такой, взрывающий мозг. Вбиваю кнопку, не глядя на имя контакта. Слежу за дорогой, вслушиваясь в доносящийся шум.

Томный женский вздох заставляет меня закатить глаза.

Иди ты к дьяволу, кем бы ни была! Не до бывших баб сейчас!

— Абонент недоступен. Навсегда. Приезжайте на опознание, — чеканю металлическим голосом, как автоответчик.

Потому что достали. Знаю, что сам виноват и теперь расплачиваюсь за свою разгульную жизнь. Но в конкретный момент мне плевать!

Вырубаю громкую связь. Нащупываю телефон, отключаю полностью. С меня хватит! Я бы выбросил его на проезжую часть, под колеса мчащихся мимо машин. Но в памяти сохранен номер Васьки, и я не готов разорвать эту тонкую нить, что связывает меня с моей чужой семьей.

В пустую квартиру возвращаюсь в сумерках. Захожу, словно в склеп, небрежно разбрасываю вещи, потому что укорить меня за срач некому. Иду в душ и тупо стою под холодной водой. Но ни хрена не остываю. Мысли роятся в больной голове, чувства разрывают грудную клетку, а выход из ситуации не приходит.

Казалось бы, я на верном пути. Но какого хрена, мать его, он такой запутанный и сложный?

Звонок в дверь кажется посланием из параллельного мира. Но настойчивый стук, что доносится следом, вырывает меня из полузабытья.