Если бы (СИ) - Фокс Оксана

Жалюзи чуть шевелились на сквозняке, мерно ударялись в стекло. Ниже по улице, пронзительно крикнул кот. Лина не могла спать. Не мигая смотрела в темноту, в которой жила четыре месяца. Тело ныло, гудело, требовало покоя и забвения, но голова была удивительно ясной, словно отошла от наркотического сна. Мозг ожил, заработал как компьютер: точно и трезво. Все чувства обострились, и уродливая гримаса ехидно подмигнула из окна, клацнула клыками.

Лина с отвращением сжимала-разжимала кулаки. Её семья. Такая хрупкая, уязвимая... Она не удержала никого. Сможет когда-нибудь забыть? До крови прикусив губу, мотнула головой: нет, никогда. Будет помнить, проживи, хоть сто лет. В безмолвии ночи, глядя в чернильную пустоту, Лина поклялась себе помнить.

Аккуратно сняв с себя тяжёлые руки и ноги, она выскользнула из кровати и бесшумно спустилась вниз. Налила стакан воды, посмотрела на не вскрытую почту.

Бекки права… её больше ничего не держит…

Взяв нож, один за другим распечатала сотню писем; быстро просматривала и отбрасывала в сторону. Нет, не то. Только не Нью-Йорк. Она начнёт не здесь, где болью пропитался даже Манхэттен и все сто два этажа Эмпайр-стейт-билдинг. Она уедет!

Выбрав четыре письма, Лина раскрыла ноутбук. Пальцы стремительно пробежали по клавишам клавиатуры. Она забронировала билет на самолёт, указала номер кредитной карточки Кроссмана. Пожав плечами, нажала ввод: сегодняшняя ночь свела все счёты.

Натянув чистые джинсы с футболкой, Лина сунула в сумку документы. Неслышно поднялась в спальню и застыла на пороге. Некоторое время с удивлением рассматривала спящего мужчину. Стянула с пальца кольцо и положила на тумбочку, поверх спортивных журналов.

Плотно прикрывая за собой дверь, Лина бросила взгляд в окно: светало.

Часть 2

Лос-Анджелес

2012г.

Глава 1

Мэтью Салливан вытянул вперёд длинные ноги марафонца, задумчиво разглядывая серые туфли тонкой телячьей кожи из последней коллекции Балли. С удовлетворением вспомнил свою роль в открытии последнего мужского магазина в Атланте. Рекламная компания имела большой успех: Мэтт был доволен. Послевкусие успешного сотрудничества до сих пор ощущалось в приятных мелочах, например, таких, как эти туфли. Мэтт качнул носком вправо-влево, любуясь глянцевой игрой света по маслянистой коже.

Он окончил с отличием Вашингтонский университет и, проработав в рекламе десять лет, уверенно чувствовал себя в роскошных кабинетах с самыми взыскательными клиентами: крупными промышленниками, хозяевами корпораций, владельцами баснословно дорогих торговых марок. Знал о чём говорить, как влюбить в проект и раздуть бюджет до состояния тончайшего абсурда, когда томительно замирает сердце и секунды до взрыва превращаются в острое наслаждение не способное заместиться ни одним изысканным наркотиком. Мэтт умело одаривал избранных клиентов изощрённым удовольствием – состоянием абсолютного тщеславия. Руководители всех рангов и мастей ценили его хватку, талант, умение подобрать нужный ключик. А женщины… Женщины обожали Мэтью со школьной скамьи, находя чертовски привлекательным сукиным сыном.

Мэтт глубоко вздохнул, почти вернув обычную самоуверенность. Он вальяжно откинулся на спинку кресла. Занял подступы к хромированному столу, откровенно демонстрируя физическую силу тренированного тела, и незаметно вытер вспотевшие ладони о брюки.

– Гм… – Он откашлялся. – И россыпь звёзд собирается в пучок, формируя созвездие: "Диана Родригес" – Снова повторил последнюю фразу, повысив голос. Как и все предыдущие, она повисла под белоснежным потолком с люминесцентными лампами.

Молодая женщина в чёрном костюме, чуть мешковато сидящем на стройной фигуре, стояла перед стеклянной стеной. Слегка сутулясь, глядела в серо-голубое небо, такими же холодными глазами.

Мэтт тоже посмотрел за окно, где как на ладони простиралась панорама Лос-Анджелеса, открывающаяся с сорок четвёртого этажа. Тонкий девичий профиль, на фоне голубоватой дымки поднявшейся с голливудских холмов, притягивал взгляд.

Мэтт задержался на её губах. Ему нравились эти губы на строгом монашеском лице: полные, чётко очерченные – вызывающая женственность которую она не могла скрыть. Мэтт злорадствовал, наслаждаясь бледнеющими от ярости глазами, когда он откровенно пялился на её рот, и она ничего не могла поделать: признать, что он смотрит – означало выдать женщину. Бесполая сучка скорее отгрызёт себе ухо, чем признается в этом.

Откинув полы пиджака, Мэтт поиграл ремешком часов, сунул руки в карманы, снова огляделся. Строго функциональный кабинет ничем не цеплял. Шкафы, стеллажи, папки и сегрегаторы. Стерильная чистота. Взгляд скользил-скользил, нигде не задерживался. Переменив позу, Мэтт закинул ногу на ногу, опять пролистал страницы презентации, переходя от раздражения к бешенству. А она всё стояла как истукан. Стояла и молчала, словно он пустое место.

– Возможно... вся эта идея со звёздной россыпью, не очень удачная мысль… – наконец, неохотно заметил Мэтт, взъерошив волосы.

Она медленно развернулась.

– Да, паршивая, – кивнул, нашёл нужные листы в папке, энергично вычеркнул карандашом.

Рассеянный взгляд оторвался от окна, остановился на Мэтте. Она улыбнулась ему краешком губ. Салливан злобно уставился на её рот. Он мог подняться, дёрнуть эту тонкую руку, одним движением свалить недотрогу с её пьедестала, повалить на стол, разбросать аккуратные стопки документов, и жёстко впиться в губы, раздвинуть языком…

Мэтт ослабил узел галстука, невнятно промямлил:

– С цветом ещё нужно работать. Никуда не годится.

– Замечательно. Тогда жду вас с новым макетом в четверг, – она коротко взглянула в толстый ежедневник. – В десять часов.

– Новым? – поперхнулся Мэтт, хотел возразить, но передумал, сгрёб бумаги в папку и поднялся: – Отлично.

Он вылетел из кабинета, цедя проклятия под нос. Как, черт возьми, за три дня изменить концепцию?! Она свихнулась?! Концепцию – разрабатываемую полгода! Какой дьявол потянул его за язык? На лбу выступил холодный пот. Мэтт провёл дрожащей ладонью по лицу.

– Ну как? – улыбнулась Керри, отрывая голову от монитора.

– Никак. Зарубила, – отрезал он, хлопнув дверью.

Пока Мэтт шёл длинным стеклянным лабиринтом в рекламный отдел, хмуро приветствуя знакомых, в голове зарождался план. Он остановился и присвистнул. Удивился, почему не подумал раньше.

Ни черта, он не будет перекраивать макет! Его и так поджимали сроки. Кроме того, он давно вылез из бюджета, так что... выход один: сыграть "олл-ин". Он отправится с этим грёбаным проектом прямо к Диане. Минует чёртову выскочку, возомнившую себя невесть кем.

Мэтт прошёл мимо секретаря, на ходу бросив:

– Ни с кем не соединять, никого не впускать.

Войдя в кабинет, он обвёл взглядом тесную комнату без окон. После светлых воздушных покоев в облаках, привычная обстановка отрезвила. Окатила холодным душем мысль, что Диана назначила на подступах "ледяную бабу", именно с целью оградиться от подобных дел.

Мэтт нахмурился, покрутив шеей. Ладонь скользнула во внутренний карман пиджака, извлекла крохотную табакерку. Собрав щепотку белого порошка, он на мгновение замер.

«Да, кто она такая, – размышлял он. – Иностранка вшивая. Работает на Дом Родригес, всего два года, тогда когда он отвечает за рекламу больше пяти лет».

Минуту Мэтт разглядывал телефон, выжидал, пока расфокусированное зрение соберётся. Жажда действий разливалась по телу, наливала нетерпением каждый мускул. Он потёр ноздри и медленно улыбнулся, снимая трубку.

Глава 2

Чиркнув замечания на полях, Лина отложила в сторону документы, набрала внутренний номер секретаря:

– Керр, свяжись с Линдой. Пожалуйста, предупреди: в ближайшие дни её замучает Салливан.