Сдавайтесь, Herr Braun! - Алина Савельева
Мои фантазии лапать Девочку-Демона, стоя вместе с ней на доске, смыло первой же попыткой. Тая даже ни разу не смогла встать в полный рост. Кое-как вскарабкавшись на колени и выпячивая круглую задницу, Тая тут же падала в воду, словно её пятую точку ко дну тянуло как магнит к металлу.
Надо было слушать умную женщину, что пустая эта затея — научить ее управлять чем либо. Абсолютно развитое математическое мышление, навык синтеза и анализа никак не помогал этой уникальной женщине в освоении всего лишь доски на воде. Неудивительно, что водительского у нее тоже нет. Даже на мопед.
Вдоволь нарезвившись и нахохотавшись, моя русалка снова нырнула под воду, оставив запыханного херра держать ее доску.
— Догоняй! И доску мою не потеряй! — вынырнув в метрах пяти от меня, игриво кричит Тая, сняв с себя верх купальника.
Её заднице очень повезло, что рядом не оказалось ни одного «членистоногого», иначе горели бы на сладких белых булочках отпечатки моей ладони.
Вид обнаженной груди с острыми вершинками действуют на меня магически. Неделю уже член из Таи не достаю, а все мало. Бубенцы, словно дрессированные болванчики, мигом подтягиваются, младший Браун пытается стянуть с меня шорты.
Вот ведь коза! Гребет от меня на всех парах, а моя мачта, расправив парус, затормаживает ход. Еще и гребаную доску приходится тащить. Благо вспомнил, что я неприлично богатый чувак и могу позволить себе хоть каждый день эти доски покупать, хоть завод по их производству приобрести.
Кивнув в сторону берега подарок какому-то новичку, я замахал граблями так, что ни один скоростной катер не догонит. Тая тем временем забралась по спущенной на воду лестнице на стоящую на якоре яхту у пирса. Не мою.
Никогда в жизни мне не доводилось проникать в чужие владения. Тая же, будто домушница со стажем, нагло достала два фужера и бутылку вина. Поглядывая на меня с шальным блеском в глазах и соблазнительно покачивая бедрами, дернула завязки на своих трусиках. Ведьма!
Не знаю, что так быстро зажарило мой мозг. Невероятная химия между нами или адское количество адреналина в крови. Никакой ледяной душ уже не спас бы от желания. Сгрёб узкую талию и впечатал в себя.
— Я ведь затрахаю тебя, девочка моя, — прорычал я в открытые губы.
— Ты только обещаешь, — так сладко простонала Тая, что раскрошила к херам все мои моральные принципы.
Толкнув язык в сладкий рот, ударил по небу, таранил резкими движениями, наказывая за такие выкрутасы. В ответ узкая ладонь заскользила по коже, петляя по прессу, опускаясь на оттопыренный шов шорт, сжимая и поглаживая мгновенно налившийся ствол.
— Нимфоманка чокнутая…. Дома накажу... Отшлепаю… — целовал я Холодову как никогда прежде.
Настойчиво, глубоко, лаская небо и сплетаясь с ее языком, всасывая пухлые губы. Не мог остановиться ни на секунду. Тая стонет так, словно готова кончить от моего языка у нее во рту, разрывая мой мозг в щепки. Каждый раз с ней слетаю с тормозов, чертова Девочка-Демон!
Тая выгнулась всем телом, идеально совпадая с моим, всеми выпуклостями. Словно по моему слепку её вылепили, отлили из нежнейшей материи.
— Лучше привяжи, — сквозь рваное дыхание шепчет дерзкая девчонка, пуская по моим венам ток.
Тоже неплохая идея. Как минимум её зарубки на моей спине начнут заживать.
Запредельное сумасшествие — заниматься сексом на чужой яхте, рискуя быть застуканными в любую минуту. Но остановиться я уже не мог. Младшему было пофиг на уголовную ответственность за проникновение на чужую яхту. Переизбыток ответственности в верхней голове никак не влиял на полное отсутствие совести в нижней.
Подхватив провокаторшу под попу, подсадил на стол, сразу же переместив руки на грудь. Сжал обеими руками влажные тяжелые сиськи и припал ртом к розовато-бежевым горошинам. Возбуждение шпарит по венам, мозги в черепушке плавятся как в металл в котле, и на поверхности только слоган, почти как на Летних Олимпийских в Сочи: Мокрая! Горячая! Моя!
Отзывается на каждый короткий удар языком по набухшей плоти, на каждый укус и зализывающий боль шустрый язык. Мои ладони уже на ребрах, губы спускаются все ниже, выписывая путаный след на подрагивающей коже, но Тая не дает мне добраться до сладкого места и попробовать на вкус мою девочку. Обхватив мою голову ладонями, Холодова тянет меня вверх.
— Хочу тебя… быстрее… — требует Тая, хаотично оглаживая мои плечи, спину.
Распластав Таю на столе, уткнулся головкой в бархатные влажные складки. От вида, как младший туго проталкивается в узкий вход, из моей глотки вырвался животный рык.
От обостренных ощущений тряхнуло, позвоночник обожгло кипятком. Туго, тесно. Гораздо теснее, чем обычно, проталкивался младший, потираясь о стенки, задевая чувствительную точку под клитором.
Подтянув натруженные коленки Таи, разложил ее на столе как бабочку и сделал еще один толчок, глубже, по самые яйца. Длинные черные ресницы моей девочки привычно намокли от вторжения, и со следующими с её искусанных губ начали срываться крики.
Словно ошалевший, я полировал столешницу упругими булками, не останавливаясь, вдалбливаясь в горячую влажность так, что чуть пар из ушей не повалил.
Руки невозможно удержать, когда перед глазами столько красоты. Жмякал круглую грудь, расплющивая острые соски между пальцев. Крышу рвало от вида разметавшихся по столу длинных шелковистых локонов. Кажется, её волосы какой-то отдельный вид наслаждения для меня. Трогать их, пропускать между пальцев. Гладил загорелый бархатный живот, скользил пальцами по нетронутому солнцем белому треугольнику, проникал между припухших складок, дополнительно стимулируя мою нимфоманку.
Тая отдавалась мне, будто последний день живет. С сумасшедшим блеском в глазах. Полосуя мою спину ноготками, со стонами, как я люблю, и подмахивала, насаживаясь до упора. Сжимая мой член до помутнения в мозгах, так, что серое вещество промеж ушей заискрилось как бенгальский огонь.
Один взгляд на алые губы, и в паху значительно прибавляется жара. Как я ни нагибал, в какие только фигуры ни складывал тонкое тело Таи, Снежная Королева с темпераментом тигрицы так и не
