Семь шагов до тебя - Ева Ночь

Нейман не стал садиться вперёд. Он сел со мной рядом, подавляя, мешая дышать. Воздух пропитался им. Его запахом, жаром его тела – я чувствовала его, потому что мы сидели слишком близко друг к другу.

Его нога рядом – касается моей. Его плечо – близко, почти впритирку. И я понимала: всё не просто так. Здесь легко уместились бы ещё два человека, если б была такая необходимость.

Я бы отползла в уголок, поближе к дверце, но не могла позволить себе быть слабой, запуганной. Я его не боюсь. Хватит. И ему меня не сломать.

Есть очень хорошее противодействие: я знаю, что тоже имею над ним, пусть смехотворную, незначительную, но силу, и поэтому не стала жаться по углам, а осталась на месте, выжидая, каким будет следующий шаг моего врага.

Я смотрела куда угодно, только не на него, но сделала ещё хуже: когда отсутствует зрение, обостряются все другие чувства.

Его близость возбуждала. Его запах будоражил. Нейман действовал на меня, как магнит. Как запрещённый наркотик. Как алкоголь.

Я хотела, чтобы он коснулся меня. Нарисовал узоры пальцами. Прижался губами. Впервые в жизни мне хотелось почувствовать его возбуждение. Раньше меня такое отталкивало и настораживало. И сила моих желаний пугала, дезориентировала. Я не знала, куда себя деть и как себя вести.

Сердце выскакивало из груди. Я изо всех сил пыталась дышать ровно и размеренно, но у меня получалось плохо.

Я чувствовала, как тяжелеет грудь, как сжимаются соски. Но не от холода или страха, а совсем от другого. Оттого, что рядом сидит мужчина, которого я слишком долго ненавидела, чтобы сейчас правильно понять и принять всё то, что он во мне будил.

И когда он всё же прикоснулся к моей руке своей горячей ладонью, я дёрнулась и с трудом удержала крик.

Это снова, как разряд тока. Молния, пронзающая насквозь, истомой и сладкой болью пульсирующая между моих судорожно сжатых ног.

– Не надо меня бояться, Ника, – сказал Нейман. – И придумывать ничего лишнего не нужно. Я расскажу, чем ты будешь заниматься в ближайшие недели. Это сугубо деловое предложение. На твоё тело я не претендую.

Мне показалось, или в уголке его губ я уловила усмешку?

Меня снова кинуло в жар. Но уже не от чувственной истомы, а от стыда.

Ну, да. Деловое предложение. А я себе нафантазировала уже невесть что.

Глава 36

Я не смела выдернуть ладонь из его руки, хотя очень хотелось. Он ничего не делал – просто положил пальцы сверху на запястье. Простое прикосновение, что жгло, как калёное железо. Не знаю, как не запахло паленым.

– Я так понимаю, отказаться от твоих деловых предложений я не могу.

– Правильно понимаешь, – он снова, как Будда – невозмутимый и нечитаемый. – Но придётся немного подождать. Скоро приедем.

Не знаю, как долго длилось его «скоро». Мы больше не разговаривали, я предпочла смотреть в окно, но вряд ли я что-то там видела. Упала в состояние, когда делаешь вид, будто на чём-то сосредоточен, а на сам не понятно где.

Я прислушивалась к ощущениям. Вот его пальцы слегка погладили мои. Ну не может же мне казаться? Нейман руку не убирал. Ни на мгновение. Зачем, зачем ему это всё?! Я боялась сорваться, как машина на полном ходу, и свалиться в пропасть. Чем дальше, тем больше хотелось хоть какой-то ясности.

Он лжёт – поняла я некоторое время спустя. Его постоянно ко мне тянет. Губы его способны выговаривать лживые слова, а тело врать не умеет. Телом он меня хочет. Сам признавался. И вот эта фраза – всего лишь желание меня уколоть.

Он говорил правду, – поникаю, вспоминая ещё одни его объяснения, что хотеть и взять – разные вещи. Он ни к чему меня не принудит. Разве что я сама захочу. Но в этом направлении я думать боялась. Бежала от этих мыслей, как до смерти испуганный заяц.

Это же Нейман. Мой враг. Я повторяла вновь и вновь, но уже не чувствовала ненависти. Ко всему, наверное, привыкаешь, особенно, если находишься так близко. Непростительно близко. Предала ли я своих родных, позволяя держать себя за руку, разговаривая с ним, думая о его поцелуях и теле?.. И об этом я думала тоже.

Но, наверное, я повзрослела. Нельзя убить человека только потому, что ненавидишь. У моей ненависти ноги росли, потому что Влад обвинял Неймана во всём. Сегодня я предпочла бы знать правду. Любую. Чтобы понять и принять, а потом уж… либо отпустить ситуацию за отсутствием улик, либо завершить начатое.

Я не хотела предавать брата. Но больше во мне не было слепой и безоговорочной преданности.

«Прости, если сможешь, – вела я мысленный диалог с призраком, – нельзя жить чьими-то словами и эмоциями. Нужно копить и тратить свои, даже если они будут неправильными или ошибкой. А ещё я не могу больше верить тебе безоговорочно, как все эти годы».

– Ника.

Меня заставляет очнуться не его голос, а то, как он сжал моё запястье.

– Приехали.

Я хочу выйти, но он лишь крепче сжимает руку.

– Тебе откроют дверь. Ты должна к этому привыкнуть.

Я не спорю. Вспыхиваю. Есть много правил, которых я не знаю. У меня не было прислуги, водителей, тех, кто готов услужить. Чужой мир, к которому я зачем-то должна привыкать.

Это больше не окраина чего-то там. Мегаполис. Подземная парковка, лифт, что уносит нас с Нейманом куда-то очень высоко.

Он молчит, я молчу. Мы слишком близко друг к другу, хотя, наверное, я могу отступить чуть дальше, чтобы его дыхание не касалось меня, не шевелило волосы, не обжигало кожу. Но он снова удерживает меня простым касанием. Так, словно имеет на это право.