Драма по классике - Рина Райт
“Я дома, поговорим позже. Мне нужно побыть одной.”
А вот это навряд ли. Не дам совершить ошибку.
Водителя не вызываю, добираюсь до дома Дины на своих двоих. Тренировку по греко-римской борьбе нагло прогуливаю. Поговорить с Диной для меня сейчас важнее секции.
В подъезд попадаю без проблем, навстречу мне выходит женщина с мопсом, и я, минуя лифт перепрыгивая через ступеньки, достигаю нужный этаж. Перед дверью Дининой квартиры, переводя дух, жму кнопку звонка. Девушка открывает дверь не на полную, её волосы распущены, и оттого, как она наклоняет голову вперёд, мне плохо видно её лицо.
– Зачем ты пришёл? – голос глухой, и мне он совсем не нравится.
– Чтобы тебе там не наговорила Катька, это неправда.
Динара резко вскидывает голову, и я вижу её покрасневшие глаза, в них совсем недавно стояли слёзы. В груди всё сжимается, не хочу видеть Дину такой. Хочу наслаждаться её улыбкой и лишь счастливым блеском в глазах.
– Даже то, что у тебя с ней всё было? – резко спрашивает и смотрит с укором.
Я облажался. Отпираться нет смысла. Да и зачем врать, ложь ни к чему хорошему не приведёт.
– Это правда, но…
– Не надо! – перебивает меня Дина – Не хочу ничего слышать о вас!
– Нет никаких нас! – повышаю голос и делаю шаг вперёд и давлю ладонью на дверь, раскрывая её шире.
Дина отступает, и я пользуюсь моментом, перешагиваю порог, закрываю входную дверь. Обхватываю ладонями её лицо и произношу чётко, смотря прямо в любимые глаза.
– У меня есть только ты, Ди-на. И мне, кроме тебя никто не нужен. Тем более Волкова. Она в прошлом. Ты моё настоящее. Поверь.
– Она сказала, что вы… что в.., – Дина запинается и уводит голову в сторону.
Поворачиваю её лицо обратно.
– Как только ты появилась в нашей школе, для меня она перестала быть интересной. Я хотел совсем другую девушку.
– Правда?
– Правда, – улыбаюсь.
– Я слышала, как она спрашивала тебя, придёшь ли ты. Что она имела в виду?
– Я помню, что ты просила меня не общаться с ней, и я придерживался своего слова, но тут дело не в ней.
– А в чём тогда? Объясни. Я не понимаю, зачем ты с ней общаешься, когда мне это так неприятно. Когда она меня столько задирала и какому унижению она меня повергла.
– Давай пройдём в твою комнату, и я всё расскажу.
Дина кивает, я разуваюсь, снимаю пальто и вешаю его на плечики в шкафу.
Следую за Диной. Мне нравится её комната. В ней есть характер, интерьер рассказывает о хозяйке многое. На стене развешаны фотографии с друзьями, есть даже наша совместная. Комната чистая и светлая, как и сама Дина. Нежный цветок. Нераспустившийся бутон.
Присаживаюсь на застеленную постель бежевым пушистым пледом, подбираю одну ногу под себя.
– Иди сюда, – протягиваю Дине руку, и она её принимает.
Тяну на себя, и девушка садится рядом со мной. От её близости и аромата кожи голова немного идёт кругом. У меня всегда так в её присутствии. Прижаться бы губами к её шее. Не замечаю, как моя рука поднимается и собирает волосы Дины, открывая смуглую кожу. Она как будто только с моря прилетала.
– Ты такая красивая, – впитываю взглядом, как кожа покрывается мурашками, черчу линию по шее завершаю этот путь коротким поцелуем в плечо.
– Ты тоже очень красивый, – зачем-то возвращает мне комплимент.
Не спорю, мне приятно, что Дина считает меня красивым, но это для парня не главное. Хочется, чтобы девушка была с тобой не из-за внешности. Впрочем, как и наоборот. Красота, ведь она не вечная. Да и для каждого она своя.
– Все говорят, что на маму похож. Возможно, и так. Она у меня действительно была красавицей.
– Мне так жаль, что я её не знала, – шёпотом произносит Дина.
– И мне жаль. Ты бы ей понравилась. Уверен в этом.
Наклонившись на подушку, тяну Дину за собой, обнимаю одной рукой.
– Как ты пережил потерю?
– Тяжело. Мне было пятнадцать, а, казалось, что пять. Мне резко стало не хватать женской ласки. Чтобы меня гладили по волосам и шептали на ушко, какой я сладкий мальчик. Звучит жалко, знаю.
Дина приподнимается, кладёт свою ладонь на мою грудь, смотря прямо произносит:
– Ничего подобного. Я тебя понимаю. Мне с шести лет не хватало папы, и помню, как вечно искала общения с чужими отцами. На детской площадке, в гостях у подружек, у родственников. Я представляла картину, как мой настоящий папа об этом узнает, начнёт ревновать и возвращается ко мне.
– И встретились два одиночества…
– Ага, но до меня была Катя, – вспоминает о моей бывшей Дина.
– Да, была, – соглашаюсь. – Мы нашли в друг друге поддержку и утешение. Я помогал ей деньгами, так как им еле хватало на жизнь. Младшему брату Кати Димке только выделили место в яслях, и мамаша снова взялась за бутылку. Катя в ответ дарила мне женскую ласку. Мы увязли друг в друге на несколько лет. Сейчас нас нет. И не будет. Ты мне веришь?
Кивает и прикусывает губу.
– Маму Кати лишили родительских прав недавно, и Димона хотели отправить в детский дом. Благодаря связям семьи Крыловых, Волкова стала опекуном своего брата. Я ей дал работу. За те несколько лет я привязался к Малому, он рос на моих глазах, поэтому я не мог с ним просто прекратить видеться, и именного про встречу с братом сегодня говорила Катя.
– Теперь я понимаю, почему Катя не хотела тебя отпускать. Ты ей был очень нужен.
– Не нужнее, чем тебе. Пойми, Дин, сердцу не прикажешь. Ты с первой нашей встречи вот тут, – прижимаю её ладонь к своей груди.
– И ты тут, – берёт мою ладонь и кладёт на свою левую грудь.
Я чувствую под рукой как учащённо бьётся её сердце. Думаю и она прекрасно слышит моё. Уверен, что в моих глазах Дина видит желание и голод. Я правда хочу свою девушку, но я ни за что не надавлю на неё, она сама должна раскрыться и сказать, что тоже хочет. Этот шаг должны хотеть сделать оба. Поэтому я терпеливо жду. Но сейчас…
– О, дети дома, – неожиданно в комнату заглядывает мама Дины. – Как школа?
– Здравствуйте, Ляйсан Ренатовна, – поспешно одёргиваю свою лапищу с груди её дочери, а то подумает ещё чего. – В школе всё отлично, вальс сегодня ставили к “Последнему звонку”.
– И как? Тебе повезло с партнёршей, Дина у
