Хозяин с перцем - Марина Весенняя
А если бы не знала?
Заходит тут, понимаешь, хрен подвыпивший, брыськает, гоняет женщин почем зря.
- А у меня сегодня день рождения, - протянул блондин, делая шаг в мою сторону.
- Я вас поздравляю.
Весь вечер поздравляю, надо заметить. Не покладая рук. В поту, сахарной пудре и запахе крабов с лаймом.
- Вы знаете, у нас есть такая традиция…
«У нас» это, интересно, где? Учитывая, что Громов уже поделился, что Ворошиловы — московские ребята.
- Холостого именинника нужно обязательно поцеловать. На счастье.
Холостой именинник подошел вплотную и опустил ладони на мою талию. Совсем в этой Англии дичают что ли?! Попробовала вывернуться, но Максима это ничуть не смутило.
- Всегда нравились девушки в форме.
- Вы пьяны, - предупредила я отступая. Ворошилов же продолжал надвигаться.
- Вечно молодой, вечно пьяный, - протянул мужчина, зачесывая светлые кудри назад.
Никогда не любила блондинов.
- Вам лучше вернуться к гостям, - ответила строго. Это я умела всегда. Ледяной тон, железобетонные нотки в голосе. Взгляд уничтожающий всю нежить вокруг.
Только на Ворошилова не подействовало.
Я даже отреагировать никак не успела. Мужчина поймал мои руки, притянул к себе. Завел ладони за спину и вдавил своей массой в холодильник. Пришлось выгнуться, чтобы ничего себе не сломать. И от этого оказалась только ближе к наглецу. С такого расстояния слишком сильно слышался запах выпитого Максимом алкоголя и его сладковатая туалетная вода, которая вызывала головную боль. А еще мужчина горел. Словно от температуры, настолько горячим казался.
- Отстань от меня! - успела выпалить я до того, как мои губы запечатали настойчивым поцелуем со вкусом виски. Максим не был нежным — просто бугай, который захотел развлечься. Стиснул ягодицу своей лапой, проталкивал язык в мой рот как можно глубже. Вкладывался в поцелуй настойчиво, тошнотворно навязчиво. Не позволял сомкнуть челюсть, чтобы не укусила. И погружал язык все глубже.
Я а что могла сделать? На глазах проступили слезы обиды, извернуться и двинуть мерзавцу по яйцам не получалось. Но я не переставала сопротивляться. Настолько могла. Мотала головой, пыталась отпихнуть. Глотала горькие слезы и всхлипывала, не в состоянии нормально позвать на помощь.
Как же знакомо.
До полного бессилия… Точно так же пытался целовать Гриша, считая, что после его измены нам для примирения не хватает «одного нормального траха». Точно так же на бывшей работе приставал шеф, уверенный, что уж на этот раз я ему точно дам. Они… боже, как же я ненавижу мужиков!
К горлу подступала тошнота вперемешку с паникой. Если я сейчас не могу остановить эту скотину, то как смогу, если он решит пойти дальше?
Руки онемели и отказывались слушаться. Отпусти Максим их сейчас и, кажется, я все равно не смогу начать его колотить, чтобы он отстал. Земля уходит из-под ног. Голова кружится. Дышать невозможно. А запах алкоголя, мужского парфюма и табака…
Меня сейчас стошнит.
Натурально, без шуток. От этого на мгновение показалось, что силы вернулись и я еще раз попробовала оттолкнуть Максима от себя.
Только на этот раз мужчина отлетел от меня словно пушинка.
Краем глаза увидела Виктора, который появился на кухне совершенно бесшумно и оттаскивал от меня своего друга за шкирку. Но только краем. Потому что сама припала к раковине и распрощалась с содержимым желудка.
- Какого хера?! - возмутился Ворошилов, прежде чем Громов залепил ему кулаком по лицу.
Меня снова вырвало. Новый спазм — и все тело скручивает хуже, чем через мясорубку.
- Что здесь происходит?! - голос Виктора гремит раскатами майской грозы.
- Ничего! Развлекаемся с твоей служанкой, - крикнул Максим, утирая кровь с разбитой губы. - Громов, ты совсем ошалел.
Только Виктор не отвечал.
Смотрел на меня молча, не моргал.
И я ему сказать ничего не могла. Язык не слушался. Меня всю трясло. Колотило от страха. Вся комната просто кругом ходит, пол неожиданно вовсе перекосило — для равновесия пришлось вцепиться в раковину и холодильник, лишь бы не упасть.
- Что такова? - не унимался Максим. В то время как на кухню на шум подтянулись еще гости.
Второй брат Ворошилов, девица в красном.
В ушах дико гудело и дальше всю ругань я просто не слышала. Было много криков, а у меня от такого только больший ступор и полное отрицание происходящего. Гриша тоже был любителем покричать. Конечно, никогда не бил, никакого криминала. Но кричал так, что я была способна только забиться в какой-нибудь угол или запереться в ванной, лишь бы почувствовать себя в безопасности.
А сейчас — даже пошевелиться не могу. Вцепилась в твердую поверхность, все мышцы сковало. И не знаю — дышу или нет. Если не дышу, то скоро точно упаду без сознания.
- Тише, - Виктор подскочил ко мне, заключил в объятия.
После чего я больше не сдерживала слез. Те хлынули из глаз рекой.
Банально.
Но меня никто в таком состоянии не обнимал, чтобы поддержать.
Крики, обвинения, злые слова, угрозы… И никогда никаких защитников.
- Идти можешь? - Виктор погладил мои волосы и дал мне немного времени, чтобы всхлипы затихли, чтобы я снова смогла спокойно дышать.
Неуверенно кивнула.
- Тебя никто не тронет, - пообещал мужчина. - Поднимайся наверх. Я скоро приду.
Ровные, тихие указания звучали в голове, пробиваясь сквозь толщу затуманенного сознания. Гостей на кухне обошла стороной, каждый шаг давался с трудом, меня все еще штормило. Как поднялась по лестнице — даже не помню. Челси ждала на втором этаже и радостно приветствовала меня, виляя хвостом. Погладила девочку по голове и не глядя зашла в первую попавшуюся комнату. Увидев кровать, слабо порадовалась и упала на нее, быстро закутавшись в толстое пуховое одеяло.
В других обстоятельствах, я бы, наверное, испытала сладостный трепет — ведь это первый раз, когда Виктор пригласил меня на
