Счастье любой ценой - Айрин Лакс
Трусливая сучка! Стыдно признаться, что она по мне такая же больная и зависимая, как я по ней? Так трудно посмотреть правде в глаза и сказать себе, что она от меня голову теряет?!
Мне хотелось получить ответы. Не короткую записку на бумажке. Но вслух. Глаза в глаза. Мне необходимо было знать, получила ли она то, что хотела?
Получила? Получила или нет?
Почему я не могу узнать хотя бы этого? Почему перед моим носом постоянно захлопывается дверь?
Стас молчал, сверля меня тяжёлым взглядом. Мои мысли бултыхались внутри головы, оглушая своим рёвом. Внутри меня всё клокотало, я не мог связать хотя бы двух слов, опасаясь, что меня просто порвёт на клочки от ярости.
Внезапно я услышал её голос. Спокойный и будничный, сладкий. Как будто по лицу нежно провели кончики пальцев, а потом этими же пальцами стиснули рукоять лезвия и полоснули по глотке.
Я давно не слышал её — такой.
— Стас, это я. Перчатки у тебя дома оставила…
Глава 50. Владимир
Я резко открыл дверь, жадно вглядываясь в любимое лицо.
Невозможно красивое, с чуть раскрасневшимися щеками. При виде меня с лица Янины схлынула краска, а пятна на щеках заалели ещё сильнее.
— Привет. Беглянка.
Я шагнул вперёд, к ней, чувствуя, как зрение подводит меня. Просто мир закручивается, смывая ориентиры и очертания предметов. В фокусе только её лицо и страх в глазах.
Янина отступила. На плечо мне легла тяжёлая рука её брата.
— Оставь Янину в покое. Она не рада тебя видеть.
Злость резко взяла своё. Я развернулся, намереваясь ударить его.
Но я был пьян, а брат Янины оказался быстрее, впечатав кулак мне в лицо и мгновенно прижав к стене.
— Ни шагу в её сторону. Я же предупреждал.
Я не чувствовал боли. Просто что-то лопнуло, и по губам поползла горячая струя.
— Стас! Стас! Ты что? Отпусти Володю! — словно очнулась Янина, повиснув на своём брате-великане.
— Отпущу и спущу. С лестницы вниз… — процедил Стас.
— Прекрати! — потребовала Янина, пытаясь отпихнуть брата.
Тёмно-серые глаза беспокойно пробежались по моему лицу. Мне стало смешно.
— Надо покалечиться, чтобы ты переживала обо мне? Или лучше сразу сдохнуть? По кому убиваться больше будешь? По мужу или по мне?
Янина отшатнулась от моих слов.
Низко ударил, знаю. Просто у рыцаря запачкались в грязи сверкающие доспехи, и совершенно не хочется их оттирать.
— Отпусти! — рявкнул я, отпихивая Стаса. — Отпусти, ну, долбоёб! Не буду я её трогать. Как ты сказал, она бегает от меня, как чёрт от ладана?
Стас медленно разжал руку. Я вытер кровь с разбитой губы рукавом дорогого пальто.
— Кажется, у нас наоборот. Я в роли чёрта, которому нужен сраный святой ладан!
— Тебе нужно помочь. У тебя кровь… — едва слышно сказала Янина.
— Мне от тебя не помощь медсестры нужна, а кое-что другое.
— Стас, пусти в дом. Нужно помочь. Зачем ты руки распустил? — недовольно сверкнула глазами Янина.
— Напросился сам, — ответил Стас, не двигаясь с места.
— Ха… Поговорить сможешь, Ян, или это тоже выше твоих сил? — спросил я.
Проклятая кровь не желала останавливаться.
— Пару слов, не больше. Я уже понял, что ты меня не желаешь ни видеть, ни слышать…
Я прошёл к лестнице, спускаясь по ступенькам. Оглянулся.
— Я немного прошу. Пусть твой громила-охранник рядом постоит, если ему так хочется.
Я вышел на улицу, остановившись у подъезда. Янина почти сразу же вышла следом, а брат встал в дверях. Даже не оделся. Вышел на улицу в мороз в той же домашней футболке и шортах.
Янина раскрыла сумочку и достала сухие салфетки, протягивая мне.
— Вытри кровь, Володя…
Я отмахнулся. Сейчас мне её забота была как кость поперёк горла. Я скатал снежный ком, прикладывая к разбитой губе.
— Вернёшься? — спросил я, не желая ходить вокруг да около.
Задолбало. Я не футбольный мячик, чтобы меня пинали без перерыва.
— Нет, — покачала головой Янина и спустилась, отойдя подальше от подъезда, чтобы брат не услышал нашего разговора.
Я немного помедлил, но подошёл к ней, катая холодный, подтаявший снежный ком по губе.
— Володя… Я хочу пожить сама. Мне это надо. Ты наверняка слышишь только моё «я»…
— Да, так и есть. Ты — эгоистка. А ты не подумала, как херово я себя чувствую, беспокоясь за тебя, думая, что ты можешь носить моего ребёнка?
Янина покачала головой.
— Нет никакого ребёнка. У меня месячные точно в срок. У нас ничего не вышло. И может быть, так даже лучше. Нельзя было просить тебя об этом…
— Но ты попросила. Я согласился, надеясь, сама знаешь, на что.
— Прости меня, пожалуйста, — голос Янины дрожал. — Но я не могу оправдать твоих надежд.
Янина смахнула слезинку. Её пальцы покраснели от мороза. Я автоматически потянулся к рукам Янины, согревая их между своих ладоней. Наклонился, обдавая горячим дыханием.
— Не сейчас… — услышал я.
Я посмотрел ей в глаза: не ослышался ли я?
— Я не могу сейчас. Я не стану врать тебе. Я не могу остаться равнодушной к тебе, ты меня волнуешь, заставляешь чувствовать себя не в своей тарелке, — Янина перевела дыхание, решительно продолжив: — Я знаю, что ты — это ты, не твой брат. Вы сильно отличаетесь, но я, как одержимая, ищу сходство. Я не понимаю, нравишься ли ты мне из-за того, что вы со Славой на одно лицо, или из-за другого. Я запуталась.
— Мы идеально совместимы, дурочка.
Янина усмехнулась.
— Это может оказаться просто тоской по любимому, подменой, самообманом. Я хочу разобраться. Я прошу тебя. Дай мне время…
Я рассмеялся. Опять пришлось катать снежный шар, чтобы приложить его к губе.
— Время? Сколько?
