Его запретная малышка - Ольга Дашкова
— Там было что-то ценное?
— Я не знаю, но если это украли, значит, на записях была важная информация.
— Просто детектив, — Францевна не унималась, зашуршала фантиком, откусив ровными фарфоровыми зубами кусок шоколада.
— Только за последние сутки украли?
— Да.
А вот теперь мой мозг стал соображать, после двух литров кофе он обязан был это сделать. Вчера перед обедом у нас был с Машей спонтанный секс.
Черт!
А это уже точно детектив.
— Камеры есть в аудиториях?
— Да, но охрана говорит, не все работают, как обычно, не могли пройти проверку к учебному году.
Юлия Витальевна садится рядом, приторный аромат духов ударяет в нос, хочется встать и уйти, но это будет невежливо.
— Денис Олегович, там Леманн о вас спрашивала, у вас что, роман?
— Серафима?
— О, она просто Серафима?
— Она просто студентка, с которой у меня нет ничего и быть не может.
— По Серафиме это не скажешь, учтите, Денис Олегович, в стенах нашего университета неприемлемы такого рода отношения.
Зинаида Францевна закашляла в углу, Юлия Витальевна посмотрела на нее так, словно готова была разорвать на месте.
— Куда вы?
— У меня пара, вам ли не знать, Юлия Витальевна.
Резко встал, вышел, не прощаясь, она мне что-то говорила вслед. К черту эту душную бабу. Сразу наткнулся на Леманн, Серафима удивленно округлила глаза, поправила лямку сумки на плече.
— Говори.
— Что?
— Что хотела?
— Разве я хотела?
— Тогда проваливай, Сима, сейчас не до тебя.
Развернулся уже, чтоб уйти в аудиторию, нужно работать, я не могу просто так сидеть дома и топить тоску в алкоголе.
— Зачем вы искали Дымову вчера?
— Уже неважно.
— Я обманула, Машка была со мной в клубе.
— Я это уже понял, увидел в новостях.
— У вас роман?
Смотрю внимательно в глаза Серафимы, нет, она далеко не глупая девушка. За этой яркой картинкой и оштукатуренным фасадом есть серое вещество, и оно там не зря.
Не обязан ей отвечать, я вообще никому ничего не обязан.
И нет у нас никаких отношений. Мария Владимировна Дымова, дочь олигарха, не для такого, как я.
Глава 35 Маша
Последние три дня жила на автопилоте, как запрограммированный биоробот выполняя необходимые функции: ела, приводила себя в порядок, ездила в офис, в ресторан, где уже вечером будет грандиозный банкет по случаю слияния двух крупных компаний.
Загружала себя работой по полной, старалась не смотреть в телефон, не перечитывать сообщения Дениса, а удалить их так и не смогла.
— Маш, ты уже собираешься?
— Нет.
Говорю чуть слышно, смотрю на себя в большое зеркало, кажется, я стала другой за это время. Из скептически настроенной и не особо верящей в чувства девушки превратилась во влюбленную дуру и сразу в разочаровавшуюся в мужчинах женщину.
Парадоксальная трансформация и всего за несколько дней.
— Маш, ты где?
— Ну, где я могу еще быть?
В комнате появляется старшая сестра, точнее, сначала ее пузо, а потом уже жующая пирожок Дашка.
— Слушай, такие вкусные пироги с капустой, ем уже третий, наверное, лопну, папа сменил повара?
— Не знаю.
Дашка, выпятив живот, садится в кресло, подкладывая под поясницу подушку, с аппетитом уминает пирожок, разглядывая бардак в моей комнате.
— Ты переезжаешь?
— С чего это?
— Или решила перебрать гардероб?
— Нет.
— А что за беспорядок? Я вот так тоже раскидывала вещи, пока Вершинин не заругал и не поставил в угол. Прикинь? В угол! Беременную жену! Я, конечно, устроила потом скандал, но пообещала больше не раскидывать тряпки. Как я могу долго сердиться на любимого Вершинина, он ведь у меня такой лапочка?
— Даша, замолчи, — повышаю голос, Дашка перестает жевать, смотрит на меня, выпучив глаза, с набитым ртом, моргает несколько раз, гладит животик.
— Это что сейчас такое было?
— Извини, нервы.
Зря сорвалась на Дашку, но я не могу слышать ее эти счастливые речи о любимом Ромочке, о том, какой он лапочка и как они счастливы. Нет, я действительно рада за сестру, но я так хочу счастья для себя.
— Так, рассказывай, я на правах старшей сестры дам дельный совет, — Дашка проглотила пирог, села прямо, поправляя подол халата. — Это все тот препод, да? Или этот лягушатник Анри? Я как новости увидела, чуть не родила.
— Ой, прекрати, тебе еще рано.
Отхожу к окну, смотрю на медленно облетающие деревья в саду, на проносящиеся по небу тучи, а самой хочется реветь в голос. Понимаю, что надо поговорить с Денисом, расстаться как взрослые люди, у него жена и скоро будет ребенок, у меня… да тоже все будет хорошо. Надеюсь.
— Маха, говори.
— Хотела показать тебе платье, не слишком откровенное, как считаешь?
Перевожу тему, иду в гардеробную, достаю из чехла купленный наряд. Папе наверняка не понравится, но отступать поздно, путь будет оно, меня еще никто не видел такой дерзкой.
— Да успокойся ты со своим платьем, Машка, я же вижу, что ты чем-то озадачена, поверь, лучше поговорить, и все встанет на свои места. Маша, вернись, я не могу бегать за тобой по дому. Ох ты, боже мой! И ты в этом собираешься пойти на прием? У меня, кажется, отошли воды.
Дашка смешная, как курица носится со своим пузом, рано ей еще и воды, и рожать.
Смотрю на себя в зеркало, платье отливает золотом, переливается под светом люстры, оно почти в пол с запахом. Тонкие бретели, на мне нет бюстгальтера, он тут лишний, а обнаженная правая нога выше середины бедра придает большей пикантности наряду.
Откровенное, яркое, не хватает туфель на шпильке и маленькой сумочки, а еще папиного подарка: кулона с бриллиантом. Можно даже не делать прическу,
