По секрету твоя - Рошаль Шантье
После конференции небольшой фуршет. Мы присутствуем. Я разговариваю со студентами, а Марк с преподавателями. Конечно, я не его девушка, чтобы подойти и поцеловав в щеку, томно прошептать: «Милый, я так устала, пойдем в номер». Но заметив рядом с Марком эффектную брюнетку, очень хочется.
Марк вежлив и галантен. Подает брюнетке шампанское, не снимает с локтя её руку, когда она, остановившись и смущенно улыбаясь поправляет туфлю. Они стоят вдвоем и мило улыбаются, и наверное, я слишком пристально смотрю, если он оборачивается и долго смотрит в ответ. Девушка кладет руку ему на плечо, привлекая внимание снова.
Ну всё.
Я правда не знаю, что тогда на меня нашло и откуда вообще взялась эта идея. Но тогда мне казалось… Мне, наверное, ничего не казалось. В тот не частый раз, не считая Австрию и Марка у меня дома с галстуком, тогда я делала то, что хотела.
Бокал, будто случайно выскальзывает из моей ладони.
— Простите, — говорю громко и уверенно.
— С Вами всё в порядке? — спрашивает тот самый статный дядечка, Валентин Вячеславович.
— Да, конечно. Наверное, немного переволновалась после доклада. Если Вы позволите, я бы поднялась к себе, — лгу и чувствую, как краснею.
— Конечно, всего доброго.
Прощаюсь с некоторыми студентами и осторожно смотрю в сторону своего преподавателя. Брюнетка рядом, но Марк, приподняв бровь неотрывно смотрит на меня.
Догадался. Ну и пусть.
Разворачиваюсь и, надеюсь, эффектной походкой иду к лифтам. И когда он уже готов закрыться:
— Даже не думал, что ты такая ревнивая, Вишня, — говорит Марк и после того, как двери закрываются, впивается в мои губы поцелуем.
Как отрываемся друг от друга не знаю. Но всё, чего мне так хотелось — это его и убить. Быстро, очень быстро идем по коридору и когда Марк открывает дверь своего номера, просто впихивает меня внутрь.
Нам обоим нужно это.
— Я так соскучилась, — признаюсь, когда Марк срывает с меня юбку.
— А я-то как соскучился, Вишня. Прости, моя девочка, не могу больше сдерживаться.
Глава 44.1
Самолёт несёт нас обратно в Киев. Домой. Только теперь неизвестно, где мой дом. Возвращаться в квартиру, снятую родителями опасно и рискованно, так что я снова буду гостить у Марка.
Едва войдя на порог, ощущаю вселенскую усталость, хотя стрелка часов едва ли перевалила за четыре часа дня. Но отдыхать рано, есть один нерешенный вопрос. Слишком важный, чтобы его откладывать.
— Марк, я хотела бы поговорить с тобой, — произношу ровным голосом, хотя неимоверно волнуюсь.
— Готова всё-таки?
— Не уверена буду ли вообще готова узнать мерзости про свою семью, но то, что мне знать надо — это точно.
— Хорошо, — говорит после долгой паузы.
Смотрит, словно сканируя на готовность. Да не готова я, не готова! Но знать должна!
— Сделай мне кофе, я переоденусь и спущусь, Тая.
И посмотрел так пристально…
Марк спускается минут через пятнадцать. Кофе на столе, я за столом.
Сев напротив, мой профессор делает глоток и выдыхает, я повторяю. Руки почему-то начинают подрагивать, будто движется что-то неминуемое. Торнадо, что невозможно остановить… Вероятно, так и есть. Марк не пытается взять меня за руку или успокоить словами. Знает, что не поможет. Понятия не имею как, но он всегда знает, что мне нужно.
— Это случилось ещё в начале карьеры твоего отца, Тая. Он поздно ехал с работы, лил дождь, дорогу переходил парень. На пешеходном переходе твой отец не остановился, может, не увидел, не знаю…
И я понимаю, уже понимаю, чем закончится, но верить не хочу. Да, он столько лет издевался над нами, но убить…? «Мог» — звучит где-то на подкорке.
«Я тебя убью, убью, слышишь, Света?!»
«В казарму… там солдафоны до баб голодные…»
«Какого черта не убрано после готовки? Место своё забыла?»
«Тебе напомнить, что я могу?»
«Ты будешь делать то, что я сказал, Таисия, не то пожалеешь!»
Мысли крутятся, как обезумевшие. Я даже не помню всех ситуаций, но словно слышу эти фразы сейчас... Заново прокручиваю, холодея от ужаса… Господи…!
— Но он ведь не сидел… — говорю и только потом понимаю, какую глупость ляпнула. Конечно, не сидел! Он не только не отсидел, но и в «большого человека превратился»!
— Дело тогда быстро замяли, — продолжает Марк, — парень не был сиротой, похоже, из приличной семьи, в школе хорошо учился. Отец, мать простые работяги, видимо сделать ничего не смогли. Или не захотели.
— Что значит «не захотели»? — вскидываю, опустившую на руки голову. Она вмиг как-то потяжелела, словно из чугуна сделана.
— Может, денег отец твой им предложил. Не знаю. Но заявление из полиции они забрали.
— Как ты об этом узнал? — хмурюсь.
Конечно, вопросов в голове много, но этот один из них.
— Журналистка одна есть Леся Маслова. Вот она и написала статью.
— Но журналисты много чего пишут, — всё равно не понимаю, — желтая пресса, сплетни…
— Согласен. Но эта статья вышла ещё полгода назад, а после Маслова начала расследование по всей биографии Жарова. И вот после этой статьи у него начались странные шевеления. Он резко начал встречаться с людьми, с которыми годами не пересекался. А тут встречи регулярные и подальше от посторонних глаз. Как будто следы заметал. Хотя уверен, что после аварии все, что можно было замести он как раз давно замел, а вот новые… Не знаю, что именно за дела у него, но увяз он крепко. И первым проколом стало именно барахтанье после Лесиной статьи. Вместо того, чтобы пропустить мимо ушей, как очередную желтуху он заметушился.
