Швед - Татьяна Михаль
– Как? – скис я. – Я понятия не имею, где он её держит. И раз он её хорошо спрятал, то и охрана, значит, серьёзная.
– Само собой. Я не дебил, – произносит с издевкой Арман. – Тех данных, что ты мне дал на свою шлюшку оказалось достаточно. Она завела себе симку и мы пробили её по номеру телефона. Адрес есть. Место действительно хорошо охраняемое, но это не проблема. Будешь караулить её. Как только она появится на твоём горизонте, сразу привезёшь ко мне. Людей в помощь тебе дам.
Арман вынимает из внутреннего кармана пиджака и протягивает мне сложенный вдвое лист бумаги с адресом и номером телефона.
– Сегодня с ночи выезжаешь и начинаешь ждать. И не подведи меня, Ржавый. Это твой единственный шанс получить билет в нормальную жизнь. Не просри его.
– Я… сделаю… – шепчу рвано.
Всё, Янка. Кончилась твоя сладкая жизнь.
Глава 21
ЯНА
Учитель математических наук сразу мне не понравился.
Во-первых, он позвонил мне и сказал, что урок переносится на после обеда. И таким строгим и властным тоном заявил, что я не сразу нашлась с возражениями и тупо ответила хорошо.
Ну хорошо, за это время я прочитала несколько параграфов по истории, философии и сделала конспекты.
Затем заказала свежих продуктов для приготовления пасты с креветками и белое сухое вино. Меня всерьёз увлекла кухня. Может, из меня получится хороший повар?
Но вернёмся к математику, почему он мне не понравился.
Во-вторых, он очень молодой. В-третьих, чересчур слащавый. И взгляд у него масляный, пошлый и полный превосходства.
Но я не гоню молодого мужчину, хотя желание дать ему пинка под зад появилось сразу, как только увидела его. Это желание не покидает меня уже третий час.
Да, идёт третий час занятий, и я уже мысленно представляю, как он мучительно и жестоко подыхает.
Я устала. Не понимаю многого. Чувствую себя некомфортно в обществе этого сноба. И вообще, мои мысли далеки от цифр и формул. Скоро ведь Олег вернётся… А я тут с математикой борьбу веду.
– Яна Андреевна, вы повторяете одну и ту же ошибку. Я ведь уже сказал, что все уравнения с неправильной дробью.
Я сжала ручку до хруста.
Козёл. Достал.
– Хорошо, повторяю снова, – надменно говорит этот глад.
Ещё чуть-чуть и воткну ему в глаз эту долбанную шариковую ручку.
– В числителе старшая степень многочлена пятая, а в знаменателе – четвертая. Вам нужно выделить целую часть. Для этого необходимо разделить числитель на знаменатель! Всё элементарно! Или можете пойти другим путём: просто представьте эту дробь в виде суммы двух других. Для этого знаменатель разложите на простые множители, и преобразуйте числитель вот так…
Николай Романович пишет решение грёбаного интеграла.
Если честно, для первого занятия, это пипец, какая сложная тема.
Я в школе училась, как попало, но какие-то предметы мне всё равно давались, и я их легко понимала и воспринимала. Но вот это вот всё!
Думаю, что ещё главным фактором моего непонимания урока является сам учитель – это тип меня жутко бесит.
– Вы всё поняли? – смотрит он не на меня, а в вырез моей блузки.
Ну ты ещё мне в трусы загляни, вдруг затерялись там твои чёртовы дроби, множители и многочлены!
– Нет. Я не поняла. Ничего не поняла, – отвечаю честно и отодвигаю от себя тетрадь. Тру виски и протяжно вздыхаю. – Думаю, вам уже пора, Николай… На сегодня достаточно.
– Яна Андреевна, каждый наш урок рассчитан на четыре часа. И оплачено уже всё… – запротестовал этот мучитель.
Боже! Я сейчас точно ему в глаз эту ручку воткну!
Делаю глубокий вдох, затем выдох и мягко произношу, едва сдерживаясь, чтобы не наорать:
– Слушайте, я честно устала. Математика для меня сложный предмет. И я не уверена, что вы вообще начали правильно…
Махаю на раскрытый на середине учебник и тетрадь.
– Вы начали не сначала, – добавляю строго. – Лучше бы вам составить программу по-другому, учитывая тот фактор, что я в математических науках полный ноль.
Учитель хмурится. Взгляд становится жёстким, неприятным. Губы в недовольстве поджимает, но он не смеет мне возражать.
– Ладно, – выдавливает он из себя. – Я быть может и правда, погорячился. Мне сказали, что у вас уже есть база – и я решил сразу перейти к делу.
Угу, даже не проверив эту самую базу.
Он собирает свои тетради, убирает их в портфель и говорит:
– Час, который мы не использовали для урока, я перенесу на последнее занятее. Вы не возражаете?
Мотнула головой.
– Нет.
Хотя я в принципе не хочу заниматься алгеброй и геометрией.
– Договорились. Я приеду послезавтра. В двенадцать.
– Будьте так любезны действительно приехать в двенадцать, – не удержалась от шпильки.
– Сегодня случился форс-мажор, – невозмутимо отвечает математик.
Вдруг он начинается кашлять – надрывно, сильно и меня это пугает. Но я ничего не делаю, просто смотрю на парня, который уже фиолетовый как свекла. Почему-то на него мне плевать, даже если сдохнет. Будь на его месте Швед, я бы уже оказывала ему первую помощь.
Откашлявшись, он сипит:
– Простите… Поперхнулся слюной. Не дадите воды?
Лучше сразу серной кислоты.
Но я всё-таки приношу ему воду. И даже в стакан не плюнула. Прогресс на лицо. Я начинаю меняться в лучшую сторону?
Математик пьёт долго, словно смакует и осушает весь стакан.
Потом он начинается одеваться и обуваться. Собирается долго, как будто специально тянет и тянет время. И меня это дико бесит.
