Правило параллельных (СИ) - Райс Алиса

— Я тоже… Уже свободна. Заберешь меня?

— Что у тебя с голосом? — мужчина напрягся. — Что-то случилось?

— Нет… Просто…

— Злата! Мне ты должна говорить обо всем, что тебя волнует. Поняла? А теперь расскажи кто испортил тебе настроение?

Но она не хотела сейчас поднимать эту тему, наоборот, забыть хоть на время, развеяться с Гордеем, почувствовать себя любимой и нужной не только на день рождение…

— Нет, правда, уже все хорошо. Я сейчас на Невском проспекте гуляю, заберешь меня?

— Забрать то заберу, но что ты там делала?

Судя по звукам, доносившемся из динамиков, мужчина уже был за рулем.

— Встречалась с отцом.

Добавить ей было нечего, а Гордею больше ничего и не надо было слышать. Он, даже будучи на расстоянии от нее, чувствовал терзавшие ее эмоции. Не хотел еще больше нагнетать, поэтому молчал и слушал ее учащенное дыхание.

— Зайди в ближайшее кафе и закажи себе горячего чая. Не хочу, чтобы ты замерзла, пока ждешь меня. А когда я приеду, мы вместе пообедаем, ладно?

— Хорошо, — прошептала она.

Злата поступила именно так, как и посоветовал ей Гордей. Она хотела его слушаться, ей было приятно то, как он о ней заботился.

Мужчина приехал на удивление быстро, что не могло не радовать. Они быстро поужинали и уехали к нему домой. На протяжении всей дороги от него не крылась грусть на лице Златы. Она явно была чем-то обеспокоена, но говорить ни о чем не стала, только все время смотрела в окно и теребила ручку своей сумки. Он понимал, что устраивать допрос сейчас было бы не лучшим решением, но и неизвестность его немного пугала. Он впервые видел Злату такой… Из нее словно выкачали всю радость, которую она дарила ему каждый день, лишили счастья. Как будто на пассажирском сиденье рядом с ним сидела не она, а ее призрак.

— Точно все хорошо?

Мужчина надеялся на то, что это продлится недолго и он сможет стать для нее опорой, тем, кто сможет развести над ее головой все невзгоды. Он привык решать свои проблемы если не крепким словом, то увесистыми кулаками. Не всегда собеседник готов понять тебя с полуслова и остановить в нужный момент. Гордей понял это еще со школьной скамьи, когда несколько старшеклассников решили поглумиться над его другом, только вот они точно не могли знать, что за него Гордей готов был снести голову любому, не зависимо от возраста и положения в обществе. А тут его Злата сидит и на ней нет лица… Кто ее обидел и почему она ему ничего не говорит? Что он упустил? Или же он все-таки что-то проглядел? Нет! Он даже мотнул головой, отметая глупые мысли. Еще вчера он решил ее главную и первостепенную проблему своими методами, но, раз уж дело было не в ее отчиме, то что же произошло между ней и ее отцом? Он ее обидел? Сказал что-то, что так расстроило его девочку? Задел за самое живое? Черт! Пусть будут прокляты все, кто пытался или как-то попытаются обидеть ее.

— Хочешь чего-нибудь вкусненького к чаю? — мягко спросил Гордей.

Он еще издалека заприметил свою любимую пекарню и не сдержался, остановился у обочины. Хотел хоть как-то поднять Злате настроение, задобрить, увидеть на ее лице искреннюю счастливую улыбку — он уже успел соскучиться по ней.

— Не хочется что-то… — и все тот же потухший взгляд в сторону прохожих.

Но Гордей был не из тех, кто, услышав отказ девушки, тут же сворачивает удочки. Поцеловал ее в щеку, вышел из машины и отправился в пекарню. Даже если она и правда не захочет их съесть, ему было плевать, испортятся пирожные или нет, главное, что он пытался хоть как-то вернуть Злате ее прежний настрой.

Уже почти выйдя из помещения, мужчину словно ударило током среди ясного неба. Да еще и дверь аптеки была всего лишь в метре от него… Он не спрашивал у Златы, выпила ли она ту самую таблетку, о которой говорила, не успел, а нагнетать и взваливать на ее плечи еще и эту проблему он не хотел.

— Я все равно купил те, что тебе нравятся больше всего, — увесистая картонная коробка оказалась на коленях Златы.

— Боже, сколько же их тут? Скажи, ты скупил всю кондитерскую, буквально за пять минут наградив их дневной выручкой?

Сейчас на ее лице было удивление и шок. Всяко лучше, чем грусть и апатия. Гордей был рад и этому. Это была его маленькая победа.

— Может быть. Я и себе парочку взял, — они снова оказались в плотном потоке машин.

— Чувствую, придется и мне пить с ними чай, а то ты в прошлый раз почти все съел в одиночку, — и ее лицо, наконец, озарила полуулыбка.

— Говорю же, я тот еще сладкоежка, — только вот его озорные глаза сейчас намекали на другой голод, и Злата тоже это понимала.

Глава 22

Как только они оказались дома у Гордея, Злата тут же пошла в душ. Ей хотелось как можно скорее смыть с себя усталость и противоречивые эмоции. Не думала она, что при встрече с отцом она так быстро выйдет из себя. Видимо боль и разочарование еще с самого детства преследовали ее, терзали и мучили, и только сегодня она выплеснула все на своего отца. Глупо было считать, что в ее трудном детстве виновата только она, нет. На самом деле он поступил очень подло, низко, оставил свою дочь и улетел в другую страну, где быстро нашел себе новую семью. Променял. Да, это слово лучше всего подходит в данной ситуации. Будь Злата на его месте, то никогда бы не бросила своего ребенка на произвол судьбы…

Да, он многого не знал о ее жизни с матерью, но и говорить девушка ему не стала лишь потому, что переживала и заботилась таким образом о нем. Но кто же позаботился о ней? Все время после развода родителей ей помогала только Женька. Это она не отходила от нее ни на шаг, это с ней она могла поделиться своими чувствами и переживаниями, только она знала, что тревожило Злату, и только она поддерживала ее в любых начинаниях. Главной ошибкой отца было то, что он считал, будто у Златы все хорошо и жизнь бьет ключом. Он думал, что, не интересуясь личной жизнью своей дочери, он таким образом проявляет к ней заботу? Как бы не так.

Многие говорят о материнском инстинкте, который родительница Златы утратила с годами, но что можно сказать о отцовском? Неужели его сердце ни разу не ёкало каждый раз, когда он вспоминал о ней? Когда ее в очередной раз избивал отчим, а мать просто смотрела на ее раны и ссадины через пальцы, он так же спал спокойно? Нет, она так не считала… Тогда к чему все обиды? Неужели мужчина думал, что она встретит его с распростертыми объятиями и ничего ему не припомнит? Кто-то скажет, что Злата повела себя не по-взрослому, но только согласится с этим человеком. Да, сегодня она наконец-то могла позволить своей обиде выйти наружу и не считала это чем-то ужасным. Такое следовало ожидать, учитывая то, что она пережила.

Раздумывая о смысле жизни, Злата не сразу заметила, как в душе оказался и сам Гордей. Мужчина медленно подошел к ней со спины, накрыл ее живот руками и притянул к своему торсу, впечатывая. Она даже чувствовала жестокие волоски на его теле, выступающие мышцы, и, что не мало важно, готовый ко всему твердый как камень член.

— Ты так долго моешься, — прохрипел он, обводя языком ее мочку уха, опускаясь к чувствительной коже на шее. — Скоро уже квакать начнешь.

— Ну, квакать я точно не стану, — пришлось наклонить голову, чтобы мужчине было комфортнее целовать ее шею. — А вот зазывать путников в свои сети, что делают сирены-искусительницы, точно начну.

— Один уже твой, милая, — его голос хрипел от возбуждения. — Только твой.

Злата знала, как поднять не только себе, но и своему мужчине настроение. Снова заняла провокационную позу, оперившись ладонями о прохладную, покрытую влагой плитку. От смены положения мужчина зашипел, а его член скользнул в такую сладкую и заманчивую щель между ягодицами. Водил им вверх-вниз, распаляя внутри Златы огонь, подготавливая ее.

— Гордей… — но она уже была не в силах терпеть, сильнее прогибаясь в спине и раздвигая ноги шире, чтобы ему было удобно. — Хватит меня мучить, прошу…

Больше его умолять не пришлось. Одним толчком мужчина вошел в нее до упора, вжимаясь в ее ягодицы со всей силы. Сегодня им обоим было не до долгих прелюдий. Они не виделись почти сутки и изголодались друг по другу так, что терпеть уже не было сил.