Не обещаю, что будет красиво... (СИ) - Лайт Татьяна

— Да, отец, — тихо и устало звучал голос мужчины, — я сказал тебе, что это твои проблемы. Эдуард должен был понимать, на что идет, когда свою дочь отдавал за взрослого мужика. Хватит. Ты скоро допечешь, и я сам откажусь от твоего наследства. И вообще от всего, что связано с тобой, Лейлой и всем этим фарсом. Не будет тебе внуков, не будет. Я устал. Дела, я не бросил, а оставил на тебя. До моей женитьбы все со всем справлялись! Что изменилось? Отец, мое терпение тоже не безгранично, — выдохнул Игорь, и на долго замолчал, слушая потирая лицо и вглядываясь в окно, — дай мне немного времени, и я приеду на месяц. Учти, не больше. Потом я уеду жить в Москву и таких психозов больше не потерплю. Я сказал, приеду, значит приеду.

После того, как телефон оказался на столе, мужчина опять вернулся к окну и долго вглядывался вдаль, молчал и о чем-то думал. Потом опять взял телефон в руки и набрал чей-то номер.

— Да, я тоже рад, мне нужен загранпаспорт, нет, не мне, а девушке. Да, у меня есть девушка, и жена есть. Представь это разные люди. Ты мне мораль читать будешь? Нет, паспорт нужен сегодня, нет, да я молодец, но это не та услуга, которую бы ты не мог оказать. Моя помощница тебе скинет документы. Паспорт тоже потом привезу. Потом поставишь штамп. Жду.

— Маш, зайди, — проговорил по селектору начальник.

Девушка зашла в кабинет и стала оглядываться, не найдя хозяина на своем рабочем месте. Он нашелся у окна.

— Я слушаю Вас, Игорь Станиславович, — проговорила устало девушка.

— Замучил я тебя? Скоро отдохнешь, а пока, отправь документы Нины по этому адресу, — протянул визитку девушке шеф, — и закажи билеты на море, когда придет паспорт. В пятницу вылет, в воскресение прилет.

— Два дня? — удивилась девушка.

— Пока так, — виновато и грустно ответил мужчина.

— А куда летите? — стала задавать уточняющие вопросы Мария.

— Куда отправишь, туда и полетим, смотри, где не надо визу оформлять и закажи самый безлюдный отель. А лучше отдельное бунгало или дом. Я хочу побыть с ней наедине, — в голосе зазвучала щемящая тоска и отчаянье.

- Игорь Станиславович, у вас все хорошо, — участливо спросила помощница.

— Нет, но мы справимся, — прошептал он, потом чуть громче — Справимся? — задал вопрос таким голосом, что воздух стал звенящим.

Девушка смотрела, не мигая, на мужчину, которого привыкла видеть властным, уверенным в себе и знающим всё и вся про всех и себя, в частности. А тут такие вопросы…отвечать на которые должна явно не она.

— На понедельник закажи на утро билет в Санкт-Петербург, — продолжил уже привычно властным тоном начальник.

— Тоже на двоих? — уточнила звонко помощница, и, встретившись с полным боли и сожаления взглядом мужчины, осеклась и открыла рот.

— Нет, только для меня, — прохрипел мужчина и отвернулся.

— А обратно? — нерешительно пропищала сотрудница.

— А обратно… не бери, — последние слова вышли сдавленными, толи шепот, толи хрип.

Работа в офисном здании кипела, мужчина был крайне вовлечен в процесс. Он раздавал приказы и пояснял дальнейшие действия. Проверял отчеты и много встречался с начальниками отделов и подразделений. Приемная кишела людьми. Мария металась от приемной к кабинету, кофемашина работала в авральном режиме. День казался бесконечным. К вечеру немного утряслось. И в конце трудового дня в кабинете опять стояли уставший шеф и его помощница.

— Паспорт вашей девушки пришел, билеты я заказала, вылет завтра вечером, до аэропорта Монастир, а там вас на машине доставят в Порт Эль Контуэ. Я вам арендовала яхту, вылет в воскресенье вечером из того же аэропорта. В понедельник в 8.00 у вас самолет до Санкт-Петербурга, — девушка замялась, а потом положила на стол документы и стопку паспортов, с вложенными в них листами бумаги.

— Спасибо, — сказал мужчина, когда Мария уже стояла в дверях, девушка остановилась и обернулась.

В этот момент в этом же дверном проеме появился Семён, с трудом пролезая мимо Маши, он оказался в помещении кабинета. В руках он держал большую, старую, пыльную книгу, с потертостями и пятнами на обложке.

— Ты можешь идти, Маш, спасибо тебе и до завтра, — устало проговорил начальник.

— У тебя что-то есть для меня? — обратился к водителю хозяин кабинета.

— Это скорее для вашей Нины, — весело заговорил парень, смотря в след уходящей девушке через дверной проем.

— Не пялься, у нее парень есть, — пробубнил Игорь.

— Что? — обернулся к говорящему, посетитель.

— Говорю, у Маши, которую ты так облапываешь глазами, парень есть, давай сюда, что ты принес, — нетерпеливо пророкотал мужчина.

— Это нашли рабочие за грудой досок и ДСП, что когда то были шкафом, — Семён протянул то, что принес начальнику.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Вы передадите ей? — уточнил сотрудник.

— Когда придет время, — с трепетом и любовью проговорил усталый мужчина, открывая обложку и проводя по странице подушечками пальцев, — ты можешь идти, про ремонт пока молчи, и про находку тоже, — продолжая листать, проговорил босс.

— Как скажите, — растерянно проговорил парень, — я жду вас внизу.

В кабинете стало очень тихо, свет не горел, в кресле за столом сидел Игорь и разглядывал пожелтевшие, местами испачканные фотографии Нины. На первых страницах на него смотрел розовощекий бутус-карапуз с веселыми глазами. Почти с каждой фотографии ребенок улыбался сначала беззубой улыбкой, потом с редкими белыми бугорками во рту, а вот уже на него смотрели шкодливые глаза годовалого ребенка, крепко сжимавшего котенка и улыбающегося белозубой улыбкой с ямочками на щеках. Мужчина улыбался в ответ и продолжал листать. Тут уже с цветных фотографий неизменно улыбалась белокурая первоклашка с большими бантами, но без передних зубов. Глаза у девочки светились, в руках красовался огромный букет разноцветных астр. Фотографии менялись, как и люди, которые находились рядом с девушкой на фото. Игорь точно вычленил, как выглядели родители Нины, и проникся теплом к ее бабушке. Именно на нее она и была похожа. Только выражение глаз у пожилой женщины было спокойным и теплым, а у Нины дерзким, с смешинками и искорками азарта, именно такой взгляд был у матери девушки. Альбом был заполнен не полностью. Фотографии прерывались на начале девятого класса. Лето перед первым сентября, на которое девушка последний раз пошла в окружении своих родителей, судя по фотографиям, было наполнено радостью и беззаботным весельем. Последнее фото, которым и завершается альбом, было Нининым, на нем девушка была в том сарафане, в котором ходила с мужчиной по магазинам. Фигура почти не изменилась, а вот лицо было таким беззаботным, счастливым. Черты лица уже сформировались, и безошибочно можно было сказать, что именно Нина смотрела, улыбаясь и блестя глазами, с фотографии. Но в ее образе, взгляде и позе читалось, что это еще ребенок. Столько непосредственности, наивности и простоты не бывает у взрослой девушки.

Мужчина долго вглядывался в последнее фото, он то улыбался, то грустил. Потом схватившись за волосы и потерев голову подушечками пальцев, разминая кожу под волосами, он откинулся на спинку кресла и выдохнул женское имя.

— Нина, — отчаянно и безнадежно звук кочевал по безлюдному кабинету, разрывая тишину и сердце его хозяина.

Еще немного посидев и посмотрев на фотографию, мужчина убрал фотоальбом в ящик стола и отправился домой.

Утро было привычным, после пробежки и совместного душа, пара разъехалась по своим делам. Мужчину в офисе ждали неотложные дела, задачи, которые надо поставить сотрудникам, чтобы те выполняли их, пока он будет находиться в отъезде. Высадив Нину у железнодорожного вокзала, автомобиль направился в сторону офисного здания, где находился филиал компании.

— Я уеду на месяц, — внезапно раздался сухой и безжизненный голос пассажира, водитель от неожиданности вздрогнул, — следи за ней и каждый вечер докладывай, как прошел ее день.