Лот (СИ) - Добровольская Галина

Да, Витёк, ты противоречишь сама себе, — мысленно, горько усмехнулась я.

Ведь сама всегда считала, что мои проблемы, это мои проблемы, и вешать их на кого бы то небыли — не честно. И тем более никогда бы не стала ждать или надеется на помощь мажоров. А на самом деле он оно как оказывается.

Я была больше обижена на Матвея, за то, что не могу попросить у него нужную мне сумму. НЕ идиота ли?

Из моих мыслей и самобичевания, меня вырвал голос, из-за которого моё сердце ухнуло в низ, и внутри всё замерло от страха. Я даже предположить не могла подобного исхода.

— Тысяча евро, — поднял сразу на пятьсот евро свою цену Максимов.

— Тысяча сто, — перебил кто-то из тех, кто торговался ранее.

— Полторы, — в голосе Максимова послышалось веселье, а я так и тупила в пол, понимая, что если подниму свой взгляд, то этот человек, увидит весь ужас в моих глазах.

В моём мозгу отметилось осознание, что такие люди как Максимов всегда получают то что хотят.

— А я дам три, — услышала я ехидный голос Артёма, что всё же заставило меня поднять глаза, но увы, я не видела мужчин, а только тёмные силуэты, и слепящие огни.

— Четыре, — всё так же весело проговорил Макс.

— Пять, — выкрикнул кто-то из ранее торговавшихся неизвестных мне мужчин.

А мне захотелось крикнуть чтобы остановились, мне всего нужно две с половиной тысячи, ну и чтобы покупателем был не Максим. Жаль, не я решала кому отдать предпочтение…

— Шесть, — тут же перебил цену Макс.

— Семь, — я никогда не слышала от Артёма такого ехидного веселья.

— Восемь, — вновь поднял цену Максим.

И наступила тишина…

Хотя нет. Я слышала, как бьётся моё сердце. Мне даже казалось, что все в этом клубе слышали его стук.

— И так, восемь тысяч евро, есть кто перебьёт? — нарушил тишину Генри. — Восемь тысяч евро раз…. Восемь тысяч евро два… восемь

— Десять тысяч, — довольно тихо сказал тот, чьё присутствие напугало меня ещё больше чем присутствие Максимова.

— А вот господа прямое доказательство того, что Демон не любит делиться своими игрушками, — хохотнул Генри, заставляя зал весело загудеть в разных шутках. — И так, десять тысяч евро раз…. — Одна фраза Генри, и один удар моего сердца. — Десять тысяч евро два, — ещё один удар, — десять тысяч евро три! Продано! Увы Демон забрал себе своё, — улыбаясь проговорил Генри.

Шторы медленно закрывались под последнюю фразу хозяина аукциона, а я сидела не в силах даже пошевелится, да отвести взор, так и пялилась в закрытую портьеру, пока за мной не пришли две полуобнаженные девицы, и не отвели рассчитываться с покупателем.

По дороге на второй этаж, закрытый для обычных посетителей, нам встретился Генри, который не унимаясь пел мне дифирамбы.

— Ты чистое сокровище, а вот если бы ещё и не порченным товаром была, то думаю мы бы сорвали банк, — хохотнул он.

Если до этого момента меня от страха трясло только внутри, то сейчас начало трясти и снаружи.

— Замёрзла? — удивился Генри. — Сейчас девочки отведут тебя…

Куда меня отведут девочки, я так и не расслышала, так как рядом появились две хохочущие девушки, которые тоже участвовали в торгах, в самом начале вечера. Они бурно обсуждали весело проведённое время с покупателем, от чего мне сделалось ещё хуже. Мы проводили их взглядом, а потом мои надзирательницы повели меня дальше.

Они привели мне в отдалённую комнату, где и оставили одну. А я, увидев, что пока я нахожусь в ней одна, более или менее расслабилась.

Я устала бояться. Причём боялась я не столько того, что должно произойти, сколько самой встречи с Матвеем, его реакции. То, что ничего хорошего в отношении с ним меня ждать не может, я поняла ещё в тот момент, когда услышала его ставку.

Я старалась отвлечься, стала рассматривать тёмные стены помещения, в цвет к стенам тёмное ковровое покрытие на полу, огромную кровать с чёрным шелковым постельным бельём, кожаный диван, небольшой бар в углу комнаты…. Но чем дольше я находилась одна, тем больше нерациональная надежда внутри меня, говорила, что я смогу уговорить Матвея простить меня. Почему-то даже разум в этот раз говорил, что стоит только всё рассказать, что, как и почему я оказалась в этой ситуации, — Матвей всё поймёт, и всё будет хорошо. И всё же к его появлению я оказалась не готова.

Лёгкое движение позади меня, и на кожаный диван падает моя одежда. Я от облегчения чуть не разрыдалась, и сделав шаг в сторону, чтобы поблагодарить, нашла глазами лицо Матвея. В этот момент я поняла, что такое маленькая смерть.

Сейчас больше всего на свете мне хотелось сбежать, провалиться сквозь землю, испариться в конце концов, так как предо мной стоял, не привычный отзывчивый и все понимающий парень, сейчас Матвей больше походил на Максимова. Выражением глаз, ухмылкой на губах, и даже позой зверя готовящемся атаковать свою добычу. Но больше меня добило то, что, когда я с полными глазами надежды взглянула на него, — Матвей брезгливо поморщился.

— Времени не так много, — очень спокойно проговорил он, — у меня ещё дела есть. Встань лицом к стене, и облокотись на неё руками, — и всё это с выражением лица, словно он делает рутинную работу.

Я не стала спорить, что-то объяснять или доказывать, а лишь сделала как он сказал. Подошла к стене и положила на неё свои вытянутые руки, разглядывая свой маникюр, на котором настоял Генри. Внутри меня лопнула, кокая-то пружина, и сейчас мне лишь хотелось, чтобы всё побыстрее закончилась, и я наконец-то попала домой.

То, что демон приблизился ко мне, я ощутила по тёплому дыханию, которое ощущала на своей макушке. Его горячие руки прошлись по моим холодным бёдрам, задирая прозрачную ткань, и уцепили мои кружевные трусики в цвет неглиже. Он резко рванул их, и под слышимый треск ткани, я ощутила, как обожгло мою кожу. От боли напряглась всем телом. Понимая, что мне ещё не мало придётся сегодня вытерпеть, я закусила нижнюю губу что бы не издать ни звука.

Матвей же чем-то зашуршал, видимо в начале своей одеждой, а потом было и другое шуршание, учитывая, что в этот момент, я опустила свой взгляд на пол и увидела серебристый пакетик от презерватива. Именно в этот момент я поняла, что слушать меня никто не собирается. Он заплатил крупную сумму, и собирается взять то, за что было уплачено.

Я снова ощутила его руки на своих бёдрах, только в этот раз они, пропутешествовали до моей талии и потянули на себя, и я сделала шаг к нему отрывая руки от стены.

— Верни руки на стену, так удобнее, — в его голосе прозвучало раздражение.

Он говорил, а его руки путешествовали по моему животу, бёдрам… изучая все никому ранее неведанные места. Я с пыталась удержать паническую дрожь, но получалось у меня плохо.

— Боишься? — прошептал мне в ухо Матвей, обдавая своим горячим дыханием. — Правильно делаешь. — вёл обычную беседу он, пока его руки исследовали моё тело. — Хочу сказать, что ты лоханулась, девочка. Тебе всего то нужно было набраться немного терпения, и миллионы моей семьи были бы в твоём распоряжении, а ты сегодня продешевила, но радуйся, ты стала одной из самых высокооплачиваемых проституток в России.

Выпустив свой яд, он резко вошел в меня, причиняя неподготовленной плоти боль. Но ему кажется было всё равно. Он удержал мои бёдра на месте, когда я попыталась отстраниться. И тут же второй толчок, и меня накрывает адская боль, от чего прежняя кажется лишь ощущением от лёгкой царапины. Слёзы выступили на глазах, во рту стал ощущаться металлический привкус. Я пытаюсь сторнироваться, готовясь к очередному болезненному проникновению…

Но его нет.

Более того, я больше не ощущала рук Матвея на своём теле, да и его тепла рядом. Это я поняла, когда волна боли схлынула, оставляя после себя пустоту.

Я повернулась в сторону парня, и испуганно посмотрела на него. Он же отошел на несколько шагов и приводил в порядок свою одежду. Заметив мой вопросительный взгляд, наполненный паникой, он вновь усмехнулся, и от этой усмешки меня всю передёрнуло.