Тренер и мои 107 (СИ) - Стив Мика

— Я — твоя заплата, поэтому не плачь. Хотел бы превратиться на ветер и вытереть твои слезы, укутать теплом, но не могу. Между нами слишком большое расстояние.

Я практически не думал, что говорю. Хотел донести к ней, что буду для нее всем.

— Ты выучил наизусть моё письмо? — Яна вытерла слезы с лица и улыбнулась.

— Да. Если разбудить меня посреди ночи, то я с легкостью его перескажу. А теперь рассказывай, как у тебя дела. Осуществила свою дизайнерскую мечту? — не хотел больше видеть ее слезы, потому сменил тему. Хотел с ней пообщаться, узнать та самая ли это девушка или нет. Хотел увидеть блеск в ее глазах.

Яна рассказывала мне о тонкостях дизайнерского дела, о том, что имеет свой магазинчик, и еще много различных деталей. Тему ее замужней жизни и всего, что было с этим тесно переплетено мы не затрагивали. Яна не хотела рассказывать, а я и так большинство знал.

— А ты как? Где сейчас живешь? Это вроде как не твоя квартира.

— Я немножко ремонты сделал. Вот и все. А живу и работаю в Киеве, но в другом спортивном зале. У меня серая скучная жизнь.

— Яна! Яна! — с этими словами в комнату зашел кто-то с девушек.

— Что такое?

— Там… Торт! Там торт мы начинаем есть. Завершай разговор.

— Хорошо, Одри. За пару минут спущусь. Без меня не начинайте.

— Хорошо. Но давай скорее, а то кто-то может не удержаться и все съесть.

Я был уверен, что «торт» — это муж Яны и он ждет ее внизу, а девушки ему заговаривают зубы, пока Яна прощается со мной.

— Извини. Я должна идти.

— Я уже понял. Был рад тебя видеть и слышать.

— Спасибо. Взаимно.

— Ян, ты стала только красивее. Помни это.

— А ты не изменился. Только пора в парикмахерскую, — на ее комплимент я улыбнулся и запустил руку в волосы.

— До встречи.

— Пака.

Яна сбила звонок не сразу. Ей было это трудно сделать. Так же, как и мне.

Глава 34

Яна

— Черт. Ты не могла как-то по-другому меня позвать? Торт? Серьезно? — спускаясь по лестнице шепотом шиплю на Анету.

— Ну извини. А что я должна была делать? Сказать, что за тобой приехал муж? — ворчала Анета и отбирала от меня плед с телефоном. — Ты лежала, потому что тебе стало плохо. Ты меня поняла? — поправляя мои волосы, давала последние наставления подружка.

— Окей. Не беси меня.

— Ты очень злая стала, Яна. Карпова хоть с потрохами не съела?

— Очень смешно.

Девушки сидели на кухне и отвлекали Володю, да не все. Кэтрин рылась в холодильнике. Стопроцентно ищет курятину, которую я успела съесть.

— Если ты ищешь курицу, то ее нет! — выкрикнула я к девушке и подошла к Володе. Парень поцеловал меня в щеку и улыбнулся.

— А где она? — спросила Кэт.

— Тебе ее вернуть? — я нагло смеялась над девушкой. Во время беременности мне все прощалось, и этому я была безгранично рада.

— Фу-у, Ян! Я не буду есть твои блевоты.

— Вот и решено.

Распрощавшись с девушками, мы сели в автомобиль и поехали в арендованный нами гостиничный номер.

— Как посидели?

— Хорошо. Много смеялись, кое-кто и пил, а кое-кто, то есть я, многовато съел! — улыбнулась и положила руку на живот. С недавних пор это моя новая привычка. Психологи говорят, что беременные автоматически тянут свои руки к животу и тем самым хотят защитить свой плод. — Включи кондиционер. Жарко в машине.

Парень выполнил мою просьбу, а я отвергла голову на спинку сиденья и закрыла глаза.

Сергей. Я с ним говорила. На моем лице появилась улыбка. Так перепугалась, когда Аня взяла трубку и я услышала его голос. А вот когда Кэт нагрубила, еле сдержалась, чтобы не рассмеяться на всю комнату. Но не удержалась и отозвалась, а уже после этого Одри с Кэт выпроваживали меня к разговору с тренером.

Я хотела увидеть его, услышать голос, и это случилось, но… но я не рассчитывала на его улыбку, смех и цитирование отдельных отрывков из моего письма. Именно через это и расплакалась. Я и без того довольно эмоциональная, а тут еще Сергей такое говорит!

Я бы, наверное, себя пристрелила в тот момент, если бы не моя беременность. Мой сыночек — вот что помогает мне удержаться на плаву. Конечно же, основа — Сергей, но сын сейчас ближе ко мне.

Я снова обняла небольшой живот и улыбнулась. По телу прошлась волна любви — материнской любви к еще нарождённого ребенка.

Вернулись мы в Ванкувер где-то через неделю после моего разговора с Сергеем. И начался круговорот стандартных событий: у меня — дизайнерские курсы, магазин, новые эскизы, а у Володи — куча судебных процессов. Адвокатом он был от Бога и любил это дело, в отличие от меня.

— Достали! — зашла в свой магазин и громко грохнула дверью.

Девушки уже привыкли, что я могу зайти с плохим настроением из-за тех сумасшедших журналистов.

Один раз вообще заловили меня в ресторане, в котором мы с Володей ужинали, у самого выхода из уборной, и начали брать интервью. Тогда едва сдержалась, чтобы не послать их, но нужно было держать марку Купчинской, поэтому ответила на несколько вопросов, а уже дома Володя был вынужден выслушивать мои сожаления и проклятия. После того случая мы не посещали рестораны просто так, а если и выбирались, то мужчина провожал меня в уборную, ждал пока сделаю свои дела, и уже вместе мы возвращались за столик. Все время со мной был собственный водитель и охранник в одной персоне.

Володя очень переживал за меня и за будущего ребенка, поэтому запретил выходить куда-нибудь без Стивена. А я этому и не противилась.

Сегодня было одно из тысячи утров. Все шло, как и всегда, и к определенному моменту.

— А-а-а… — застонала от боли в низу живота. — Володя! — крикнула из всей силы, на которую была способна. — Володя! — повторила еще раз и изогнулась пополам. Только тогда я заметила, что кровь смешалась с водой. Я так перепугалась, что закричала будто резаная в третий раз: — Володя-я-я!

Парень уже стоял возле меня смотрел на ту же самую картину, что и я. Вытащил меня из душа, закутал в халат и взяв на руки, понес к машине.

Володя вел машину словно сумасшедший, пока я корчилась от боли. Когда мы были в больнице, то белый халат стал практически красным. Только тогда я начинала допускать мнение, что все может быть очень-очень плохо.

— Вов… — со слезами на глазах взглянула я на мужа. На нем не было лица.

— Все будет хорошо, Яна. Слышишь? Хорошо. Я буду рядом с тобой, а ты….

Далее я не услышала, потому меня вырубало: то ли от потери сознания, то ли от шока и крови, которую потеряла — и это было к лучшему, потому что я бы себя морально убила!

Проснулась я ночью и почувствовала, что мою руку кто-то крепко сжал.

— Вов? — тихо спросила и попыталась сжать руку в ответ. Но у меня не вышло — маловато силы для простого рукопожатия, поэтому я попыталась заговорить громче: — Вов? Это ты?

— Янка? Боже, Янка. Как я рад, что ты проснулась. Я чуть не поседел, — парень начал целовать мою руку, крепко держа ее.

— Сколько я спала?

— Около суток.

— А… а реб…, — голос подвел меня, и я не могла произнести это слово до конца. Моя рука привычно потянулась к животу, которого там не было. От осознания всей ситуации зашлась громким плачем.

Он не отпускал моей руки, поэтому я чувствовала, что мужское тело также вздрагивает. Знала, что и он в отчаянии, ведь хотел очень сильно стать отцом.

Двое друзей, которых принудительно поженили, и которые хотели очень сильно стать родителями. Ведь именно этот ребенок держал наши отношения на плаву. А дальше что?

Я никак не могла успокоиться, и Вовка позвал медсестру, которая уколола мне успокоительное. Перед тем как уснула, думала о том, что я не хочу жить. Я потеряла одну из опор, а она нужна мне именно сейчас.

Я пролежала в больнице несколько дней практически все время под успокаивающим. Мне не хотелось жить, не то что есть, поэтому в меня вливали различные препараты для поддержки организма вместо пищи.