Одержимость (СИ) - Магницкая Доминика

— Прости, что не рассказала тебе. Просто я сбежала, сменила паспорт и верила в то, что навсегда от него избавилась. Я отчаянно хотела забыть, и…

— Использовала для этого меня, да?

— Нет, я никогда тебя не использовала! Я очень дорожу тобой. Если, когда выйдешь, ты больше не захочешь ничего знать обо мне, я пойму. Ты оказался здесь лишь из-за меня, так что…

Я сцепила руки, чтобы хоть как-то скрыть свою дрожь. Мне снова было страшно, только на этот раз это был страх потерять его.

— Так вот, от кого у Алисы рыжие волосы…

Я совершенно забыла, что мой настоящий цвет волос и глаз Рома никогда не видел.

— Я просто хотела, чтобы меня никто не узнал.

— Видимо, я был тебе не так дорог, раз ты не решилась открыться мне.

Я протянула свою руку и мягко взяла его. Мне нужен был какой-то более личный контакт, я сама не до конца понимала, как вообще ему обо всем рассказать и стоит ли усложнять его жизнь своей историей.

— Это не может меня оправдать, но я слишком боялась.

— Почему ты сбежала от своего мужа?

— А что тебе известно?

— Лишь то, что из-за него я здесь.

Я забормотала, с трудом подбирая слова:

— Прости меня. Пожалуйста. Мне не стоило подпускать тебя так близко, если бы не я, ты бы не пострадал.

Я вытерла проступившие слезы, не желая, чтобы он чувствовал себя некомфортно из-за меня или жалел. Хотя куда уж хуже наручников и окружающей обстановки.

Между нами повисла тишина. Я уже думала, что он позовет охрану и скажет, что встреча закончена, но вместо этого мужчина встал и крепко меня обнял.

Свежие раны тут же напомнили о себе, я скривилась от боли, но терпела, не желая упускать его тепло. В объятиях брюнета мне было так спокойно.

Рома заметил, что я вся сжалась, и тут же отстранился. Он взглянул на мое тело, пытаясь понять, в чем проблема, но водолазка с длинными руками и воротом закрывали все синяки и кровоподтеки.

Мужчина аккуратно взял мою ладонь и, потянув ткань, оголил часть руки. На коже ссадины уже налились фиолетовым, и мне не хотелось, чтобы он это видел. Чувство жалости — последнее, что мне сейчас нужно. Вдруг он еще начнет себя в чем-то винить и останется рядом лишь из-за этого.

Рома отшатнулся назад и ухватился за спинку стула. Осипшим голосом он переспросил:

— Это муж тебя так?

Я поправила рукав, закрыв кожу. Мне не хотелось выглядеть в его глазах жертвой. Сломанной душой, которая надеется лишь на него.

— Это сейчас не важно.

— Черт, Марго, это важно!

Замялся на пару секунд и продолжил:

— Прости, забыл, что у тебя другое имя.

Он снова приблизился и задернул мою кофту, обнажая живот. Мужчина с ужасом смотрел на мое тело, его голос снова дрогнул, когда он спросил:

— Это ведь недавно произошло? Раны очень свежие. Он знает, что ты тут? Лин, ты ведь подвергаешь себя опасности, придя сюда!

Я прикоснулась к его щеке и прошептала:

— Все уже закончено.

Рома снова хотел что-то сказать, но я его опередила:

— Пожалуйста, давай поговорим об этом, когда ты будешь на свободе? Если ты, конечно, захочешь этого, я отвечу на все твои вопросы, но сейчас мне лучше поторопиться, не хочу даже лишнюю минуту видеть тебя в наручниках.

Я быстро покинула помещение, боясь даже попрощаться с ним. Вдруг это последний раз, когда мы видимся?

Мне правда стоит перестать об этом думать. Я чувствовала себя слишком жалкой и никчемной, почти сломленной, Рома определенно заслуживают светлую и добрую девушку, я же принесла ему только проблемы.

Процесс дачи показаний занял гораздо больше времени, чем я предполагала. Пришлось около часа ждать моего адвоката, который запаздывал, а после я еще долго добивалась того, чтобы мне в принципе позволили это сделать. Сотрудники полиции отнекивались, мол, дело уже решено, спрашивали, зачем я вообще явилась, и были крайне обеспокоены этой ситуацией. Я не сдержалась и повысила голос:

— Я прекрасно осознаю, что мой муж заплатил вам за это. Мне плевать, поймите, что он сам уже под следствием, и если вы не хотите дополнительных проблем, а мне ничего не стоит поднять шумиху, то просто, черт возьми, дайте возможность защитить человека, которого вы беспочвенно обвинили, сфабриковав какие-то нелепые доказательства. Дело непосредственно касается меня, так что давайте прекращать этот фарс. Я повторяю, если не хотите проблем, лучше вам меня послушать.

Возможно, идея угрожать полиции была не лучшей, но, по крайней мере, это подействовало. Я рассказала им всю историю, начиная с того, что насилие со стороны Марка началось почти сразу же после свадьбы, и заканчивая моими настоящими причинами побега.

Не все, конечно, прошло гладко, однако адвокат договорился с ними. Я расписалась в заявлении о том, что находилась рядом с Ромой добровольно, и он ни к чему меня не принуждал.

Осталось последнее и, наверное, самое унизительное — снять побои.

Незнакомая девушка отвела меня в отдельный кабинет и вежливо попросила снять одежду. Это продолжалось около часа, и, когда я наконец-то смогла выйти оттуда, даже дышать стало легче, хотя мне все равно жутко хотелось отмыться от всей этой истории.

Мы с адвокатом были почти у выхода из здания, когда вдруг к нам подошел незнакомый мужчина, даже не похожий на полицейского, и отдал мне какую-то бумагу. Не успела я и рта открыть, как он испарился.

Медленно стала разворачивать листок и пошатнулась, увидев знакомый почерк. Марк вообще редко писал, но у него были характерные особенности письма — резкий наклон и буквы разного размера.

Адвокат поддержал меня за спину и спросил:

— С вами все в порядке?

Я натянуто улыбнулась и ответила:

— Да, спасибо огромное за помощь. Надеюсь, как только вы получите информацию, тут же оповестите меня?

Мужчина кивнул и направился к своей машине, оставив меня в одиночестве.

Я быстро заморгала, пытаясь убрать всю пелену с глаз, и вчиталась в текст:

«Любимая, надеюсь, ты оценила время, которое я тебе дал. Может, у тебя и получилось сейчас повесить на меня обвинения, но не забывай, что даже отсюда я всегда смогу тебя достать. Как Алиса? Она уже знает, что ее родная мать подставила отца, которого и так лишили права видеть ее взросление? Хотя подожди…Ты ведь не знаешь, где она. Ты вкурсе, как меня найти. Не затягивай слишком долго с визитом, а то мало ли что случится».

Сукин сын. Шантажировать Алисой — это все, на что ты способен?

Я порвала бумаги на мелкие кусочки, выкинула в мусорку и вышла на улицу, направившись к машине. Может, это лишь блеф? Стоит уточнить у Александра, вдруг они уже нашли Алису.

Я связалась с мужчиной и первым делом спросила:

— Вы нашли мою дочь?

Тот замялся и виновато сказал:

— К сожалению, нет. Мы отследили еще одну машину по камерам, но та в итоге тоже оказалась брошенной на пустыре. Мы делаем все, что в наших силах, наберитесь терпения.

Я вспылила:

— Черт возьми, какое терпение? Мой муж шлет мне записки, шантажирует Алисой, и мне снова приходится идти у него на поводу.

— Марк передал вам какие-то письма?

— Лишь одно. Он хочет, чтобы я пришла к нему, иначе…

Я даже не смогла произнести это вслух. Замялась и спросила, так и не завершив предложение:

— Где Марк сейчас находится?

— Вы правда поедите к нему?

— А у меня есть выбор?

— Послушайте, очевидно же, что он хватается за последнюю соломинку. Пойдете у него на поводу и тем самым дадите понять, что Марк все равно вас контролирует.

— Мне плевать, что он подумает. Все, что меня сейчас волнует — безопасность моей дочери. Просто…отправьте мне чертов адрес, я сама с ним разберусь.

— Хорошо, но будьте осторожны.

— Как и всегда.

Мне пришло сообщение, и я сразу же поехала по указанному адресу. Это было недалеко, поэтому уже через пятнадцать минут я выходила из машины, готовясь снова встретиться с Марком.

Сколько раз я буду надеяться, что очередная наша встреча — последняя?