Юна-Мари Паркер - Богачи
Осмотрев Морган тем же вечером, доктор велел ей оставаться в постели до утра, а на следующий день привел к ней своего коллегу, известного гинеколога. Доктор Теннант полагал причиной недомогания Морган кисту яичников.
Ультразвук не подтвердил предварительный диагноз, и Морган не сомневалась, что ее медицинская карточка будет чистой. Но доктор попросил ее прийти еще раз, чтобы сделать гистеросалпингограмму. Услышав такое название, Морган похолодела. Вечно врачи демонстрируют свое превосходство над пациентами, употребляя специальные термины, понятные им одним! Поскольку боли в животе прошли бесследно, Морган совершенно успокоилась и крайне неохотно согласилась на эту процедуру.
Теперь она смело вошла в кабинет доктора Теннанта, который поднялся с кресла при ее появлении и учтиво поклонился.
— Добрый день, леди Блэмор.
— Здравствуйте.
Перед ней стоял высокий тщательно выбритый мужчина лет сорока с предупредительной улыбкой на лице и добрыми проницательными глазами. Предложив Морган присесть в глубокое удобное кресло, он достал зеленую папку и устроился напротив.
— Гм… да… — Он внимательно просматривал отчет о ее анализах. Морган невольно залюбовалась им — умное лицо, большие, сильные руки, безукоризненной белизны крахмальный воротничок…
— Надеюсь, все в порядке? Я прекрасно себя чувствую, — холодея сердцем, прервала затянувшуюся паузу Морган.
Доктор Теннант оторвался от бумаг, внимательно посмотрел на нее и ободряюще улыбнулся.
— Леди Блэмор, общее состояние вашего здоровья выше всяких похвал. Сердце, легкие, давление — все в норме. Вес в пределах допустимого. Словом, вас с полным правом можно назвать прекрасной цветущей женщиной.
— Да? — Морган нетерпеливо перебила его, подозревая, что доктор не договаривает всей правды, или просто хочет подготовить ее к чему-то страшному. Кровь пульсировала у нее в висках, а ладони повлажнели от волнения.
— Но к сожалению, я должен сообщить вам одну очень неприятную вещь, — продолжал доктор. — Мне тяжело говорить об этом молодым, здоровым женщинам, но с вами буду откровенным, поскольку вы обладаете волевым, сильным характером.
Морган почувствовала, как одеревенели пальцы ее рук, сжимающих сумочку.
— У меня рак? — шепотом спросила Морган, стараясь проглотить комок, вставший у нее поперек горла.
Доктор Теннант наклонился вперед, всматриваясь в красивое лицо, мгновенно побледневшее и осунувшееся. При этом глубокие изумрудные глаза горели лихорадочным огнем, в них были страх и отчаяние.
— Нет, конечно же, нет! — поспешно ответил он. — Неужели я сказал бы вам правду, если бы дела обстояли таким образом? Простите, что испугал вас. В мои намерения входило лишь подготовить вас к…
Морган расслабленно откинулась на спинку кресла, на ее щеки постепенно возвращался румянец.
— Если это не рак, то любой другой диагноз покажется утешительным, — с усмешкой сказала Морган.
— Дело в том, что… у вас серьезное гинекологическое нарушение, которое, впрочем, никак не отразится на общем состоянии здоровья.
— Что вы имеете в виду? — Морган подозрительно посмотрела на доктора.
— Насколько я могу судить, у вас действительно была небольшая киста, которая рассосалась сама собой после того, как вы перестали принимать контрацептивы. Ничего более определенного сказать не могу, поскольку к моменту, когда мы провели ультразвуковое исследование, кисты уже не было. Однако ультразвук показал некоторое изменение формы матки, поэтому я и попросил вас сделать гистеросалпингограмму. Так вот, ее результаты довольно плачевны. Матка, к сожалению, сильно деформирована. Это результат неправильного развития. Вы меня понимаете? — участливо поинтересовался доктор.
— В общем, да… но я прекрасно себя чувствую. У меня прекратились эти ужасные боли. Имеет ли это какое-нибудь значение?
— Видите ли, леди Блэмор, ситуация такова, что вы не можете иметь детей. Неправильное развитие матки — случай редкий, но известный в медицинской практике. Позвольте, я попробую объяснить. Случается, что люди рождаются с какими-нибудь изъянами во внутренних органах. Науке, например, известен случай, когда младенец появился на свет с отверстием в сердце. Никто не знает, в чем причина таких аномалий. Вы, по всей видимости, родились с деформированной маткой, которая продолжала неправильно развиваться. Повторяю, это никак не может сказаться на вашем самочувствии. У вас регулярно бывает менструация?
Морган кивнула.
— Ну вот. Во всех внешних проявлениях вы абсолютно нормальны, и не сделай мы исследование, обнаружить истину удалось бы лишь со временем, когда вас встревожила бы невозможность зачать. Дело в том, что деформированная матка не способна к деторождению…
Доктор продолжал говорить, но Морган уже его не слушала. Она пыталась осмыслить этот факт и понять, как он отразится на ее будущей семейной жизни. Была ли она расстроена? И да, и нет. Так ли уж сильно она хочет иметь детей? Да нет, не особенно. Но ведь Гарри нужен ребенок! Сын и наследник титула — граф умер, да здравствует граф! Если у Гарри не будет сына, графский род, насчитывающий не один десяток поколений, пресечется на нем.
— Скажите, доктор, неужели ничего нельзя с этим поделать?
— К сожалению, нет, — уверенно покачал головой доктор. — Мы не властны исправить ошибку природы. — И, словно прочитав ее мысли, добавил: — Если хотите, я сам поговорю с вашим мужем. Такие новости легче узнавать от врача, чем…
— Нет, спасибо! — с достойной уважения решимостью сказала Морган. — В этом нет необходимости. Я сама скажу мужу об этом. — Она поднялась и набросила на плечи норковое манто. — Благодарю вас, доктор Теннант.
Он проводил ее до двери и галантно поцеловал на прощание руку.
— Если вам когда-нибудь понадобится моя помощь, звоните без колебаний. Буду рад оказать вам ее, леди Блэмор.
— Спасибо.
Морган прошла по коридору, устланному толстой ковровой дорожкой, приглушающей звук шагов, и толкнула тяжелую дверь, за которой шумела Харлей-стрит.
Доктор Теннант вернулся к своему рабочему столу и застал мисс Филипс, личного секретаря, меняющей папки с медицинскими картами пациентов — она сунула под мышку зеленую с надписью «Блэмор, Морган (леди)» и вместо нее положила на стол желтую.
— Удивительно сильная женщина — заметил доктор, садясь к столу. — Я сообщил ей малоприятную новость, а она перенесла ее с достоинством — никаких слез, никаких истерик. Жалко, конечно, ее. Представляю, какая это трагедия для ее мужа, который, без сомнения, хотел бы иметь сына и наследника.
