Анна Диллон - Последствия
— Да-да, я слушаю вас. Просто сейчас не совсем удобно… Вы же понимаете, Рождество и все такое…
— Я вас прекрасно понимаю, — ответила сестра тоном, в котором сквозило непонимание.
— Неужели это так срочно? — спросил Роберт.
— Скажите, мистер Моран ваш друг?
— Да-да, мой хороший друг.
— Тогда я думаю, вам необходимо к нему приехать.
— Передайте ему, что я уже еду. — Положив трубку, он посмотрел на Кейти. — Извини, но мне необходимо уехать…
— Да, я понимаю. Поезжай. Но когда вы с ним разговаривали, как он себя чувствовал?
Роберт рассеянно посмотрел на жену, затем вспомнил, что он воспользовался именем Джимми для того, чтобы скрыть звонок Стефани.
— С ним было все в порядке, — неуверенно произнес он.
— Иди, не забудь взять перчатки. Я приготовлю тебе с собой термос с чаем.
Дороги в пригороде все еще были покрыты льдом и плотным снегом, но стоило выехать на главную дорогу, как все изменилось: две линии машин, двигавшихся по проезжей части с двусторонним движением, незаметно сливались в одну и продолжали ехать, высоко разбрызгивая грязь в обе стороны. Полуденное солнце слепило глаза; Роберт, щурясь от яркого света, жалел, что оставил дома солнечные очки. Неожиданно заболела голова. Боль пульсировала где-то в затылочной части: давали о себе знать и бессонная ночь, и стресс, да теперь еще раздражающе яркое солнце.
Отпивая горячий сладкий чай маленькими глотками, Роберт ехал, продолжая размышлять о том, что же случилось с Джимми и почему он попросил его приехать. Кто находится с ним сейчас в больнице; жена или его подружка Френсис?
Ему казалось странным, что Кейти так легко его отпустила. Но когда она спросила о предыдущем звонке, он успел заметить так хорошо ему знакомое выражение недоверия. Зачем он воспользовался именем Джимми? Если представится возможность, необходимо будет попросить своего старого друга обеспечить ему алиби на тот случай, если Кейти вдруг решит проверить. В свое время ему частенько приходилось делать это для Джимми. Но он никогда не думал, что придет время и ему самому придется прибегать к подобной услуге друга.
Честно говоря, он был рад этой возможности уехать из дома. Разговор со Стефани совершенно выбил его из колеи. Он сделал его положение не только весьма шатким; казалось, он отделил его от остального мира.
Он был удивлен, — если не сказать больше, что после вчерашнего столь драматичного разговора Стефани — господи, неужели это было только вчера? — смогла купить билет на самолет до Нью-Йорка. Он не мог поверить в то, что это было возможно сделать: вероятно, она купила билет заранее, ничего не сказав об этом ему. Или другой вариант — она никуда не улетала; может быть, просто сидела дома, или была у кого-то из своих друзей, или проводила время где-нибудь на западе Ирландии, придумав эту историю только для того, чтобы спрятаться от него. Тогда, в свою очередь, возникает другой вопрос: действительно ли она беременна? Они только вчера порвали отношения, а сегодня выясняется, что она ждет ребенка. Разве такое возможно? Он пытался получить от нее прямой ответ, но не услышал ничего, кроме того, что она так думает и что для этого существует высокая вероятность. Беременна она или нет, так и осталось невыясненным. Неужели она не могла позвонить завтра, зная наверняка, после того, как сделает тест.
Предположим, что она беременна. Зная ее отношение к собственной карьере, он никогда не поверит тому, что она захочет воспитывать ребенка одна. Хорошо, если она все же решит родить ребенка, а затем отдаст его на усыновление. Их отношения со Стефани для многих уже не секрет, и не составит большого труда предположить, кто может быть отцом этого ребенка.
Но как это скажется на его новогодних планах, решении начать новую жизнь, мечтах, он не знал.
Следуя в направлении, указанном одной из сестер, Роберт подумал, что у него не хватило бы фантазии представить в Рождество более пустынное место, чем больница. Проходя мимо елок, стоящих на каждом этаже рядом с постом медицинской сестры, развешанных по стенам украшений и рождественских открыток, Роберта не покидало ощущение, что окружающая его обстановка имеет бутафорский вид — от всего веяло фальшью. Проходя мимо больничных палат, он видел, что некоторые были пусты; в палатах с одним больным, как правило, находилось много родственников; навстречу ему попалось всего несколько сестер — значительно меньше, чем он предполагал, — и ни одного врача.
Джимми Моран лежал в отдельной палате, выходившей окнами на большой пустырь, используемый в обычные дни в качестве стоянки. Взглянув на номер палаты, Роберт тихо вошел в приоткрытую дверь. Он испытал настоящее потрясение, узнав в мертвенно-бледном сморщенном человеке, лежащем на кровати, своего друга и наставника. Некогда тонкие черты, заострившись, сделали лицо похожим на обтянутый кожей череп; его тело приобрело оттенок не совсем чистой белой бумаги, обозначив на щеках сеточку из красно-бордовых кровеносных сосудов. Грязные завитки его абсолютно черных волос, которые — если верить его клятвам, он не красил — разметались по подушке.
Изобразив на лице улыбку, Роберт постучал в дверь.
Джимми повернул голову, чтобы посмотреть на входящего в палату, и остановил взгляд уставших глаз на лице Роберта. Узнав его, он кивнул и протянул правую руку. В левую была вставлена игла от капельницы.
— Роберт… — Он облизал сухие потрескавшиеся губы. — Роберт, — чуть громче произнес он, — спасибо за то, что пришел.
Пододвинув к кровати стул, Роберт снял пальто, повесил его на спинку стула и сел. Он знал, что его другу всего лишь пятьдесят два года — на десять лет больше, чем ему, — но сегодня он выглядел старше, значительно старше.
— Я знал, что ты придешь. Я знал, что могу на тебя положиться. — Скосив взгляд в сторону маленького столика, попросил: — Дай мне воды.
— Извини, но у меня даже не было возможности привезти тебе лимонад, сок или еще что-нибудь. Как только мне позвонили из больницы, я сразу же поехал сюда.
— Не переживай. Я очень рад, что ты здесь. И мне ужасно жаль, что тебя пришлось потревожить в такой день.
— Ну что ты. Это все мелочи. Кейти просила передать тебе привет. — Он приподнял голову Джимми и, поднеся стакан к губам, держал его, пока тот медленно пил. Затем осторожно опустил голову на подушку. Поставил стакан на столик и взял Джимми за руку. — Господи, но что все-таки случилось?
— Врач сказала, что у меня, по всей вероятности, сердечный приступ. — Он криво усмехнулся. — Но я думаю, что это было несварение желудка: я готовил индейку, занимался этим все утро. Я ее пробовал несколько раз, чтобы проверить, насколько она прожарилась. Да еще выпил почти целую бутылку неплохого красного южно-африканского вина.
