Валери Тассо - Дневник соблазна
16 декабря 1999 года
Борис снова хочет увидеться с принцессой, но, чувствуя себя обязанным, намерен поделиться с нами. Возможность заниматься любовью втроем с Яной исключена (так решила я, и Джованни согласился со мной). Тогда Борису пришла в голову идея пригласить ее подругу, совершеннолетнею специалистку по трио, как заверило нас агентство. Вот так мы познакомились с Катериной. Они обе приехали в том самом лимузине, который привез Яну в первую ночь. К нашему удивлению, принцесса приехала одетая как подросток, в миниатюрных черных шортах, в белой футболке и в ботинках на платформе, Как в шоу Drag Queens. Единственное, что защищает ее от холода, – это кожаный длинный плащ, который она набросила себе на плечи. Он совсем не подходит к ее одеянию. Думаю, она нам доверяет, и теперь у нее нет необходимости наряжаться, как «роковая женщина». Сегодня она кажется еще более развязной, чем в прошлый раз, и целует каждого в щеку, словно мы знакомы всю жизнь. Мы все находимся на улице, а я сижу на пляжной балюстраде. Яна смотрит на меня с улыбкой, и я понимаю, что она хочет поблагодарить меня за сережки, которые сейчас на ней. Вдруг она поворачивается и на своем языке зовет другую девушку. Катерина – блондинка с длинными вьющимися волосами, низкого роста. Девушка одета в голубое платье, усыпанное красными цветами. На ней широкий кожаный пояс, который подчеркивает, я думаю, крупноватые бедра. У нее огромные бирюзовые глаза и маленький, как у японки, нос. Мы приветствуем друг друга холодно, пожатием рук, и я опять чувствую себя виноватой. Яна пытается подбодрить ее, а я отчаянно ловлю взгляд Бориса, чтобы понять, что происходит. Яна начинает болтать, а Катерина отвечает ей короткими фразами. У меня такое впечатление, что они говорят на китайском языке, но я понимаю, что ситуация Катерине не очень нравится. Когда Яна берет Катерину за руку и входит с ней в дом через террасу, мы идем за ними гуськом, повинуясь этой маленькой принцессе, которая вдруг превратилась в вождя нашего племени. Яна начинает оглядываться по сторонам. Наверное, она что-то ищет. Борис словно загипнотизирован Яной и ни на что не реагирует. Что касается Катерины, она чувствует себя неуютно и не знает, как себя вести, пока я не принесла бутылку водки (по видимому, Яна искала ее). Мы с Катериной общаемся с помощью взглядов. Она буквально набрасывается на бутылку и пьет прямо из горлышка. Выпитый алкоголь моментально действует на нее, она начинает танцевать, а Яна продолжает что-то говорить ей, явно одобряя ее поступки.
– Что она ей говорит? – спрашиваю я у Бориса. Борис пугается. Кажется, он очнулся от глубокого сна и, немного подумав, отвечает мне:
– Она ей говорит: «Я люблю тебя, ты любишь меня, и это единственное, что имеет значение. Думай о том, что я люблю тебя, что мы любим друг друга. И все пройдет хорошо».
Сегодня ночью мы уставили гостиную свечами, и Джованни начинает зажигать их одну за другой, чтобы создать интимную обстановку. Отлично. В свете свечей платье Катерины просвечивается и позволяет разглядеть изгибы ее роскошного тела. Яна начинает расстегивать пуговицы платья Катерины, не переставая плавно покачиваться. Джованни по привычке садится па старый диван, внимательно смотрит на эту сцену и иногда бросает взгляды в мою сторону, наблюдая за моей реакцией. Я подхожу и сажусь рядом с ним. Он обнимает меня и целует в лоб. Пока Яна и Катерина демонстрируют глубокий поцелуй, позволяя изредка разглядеть их языки, которые как сумасшедшие исследуют все чувствительные уголки, я и Джованни делаем то же самое. Он нежно снимает с меня шерстяной свитер, и я лежу в объятиях Джованни, охваченная трепетом из-за этого лесбийского поцелуя, до тех пор, пока не чувствую, как холодные руки Катерины гладят мою спину и играют с застежкой бюстгальтера.
17 декабря 1999 года
Я не смогла устоять перед Катериной. Когда мы летели в Европу, я объяснила Джованни, что из-за случившегося в Одессе мне не по себе. Когда мы расстались в аэропорту Франкфурта, я не взяла деньги, которые мне предложил Джованни за эту поездку. Ничего не хочу.
Я оставила ошеломленного Джованни и села в самолет, летящий в Барселону.
В аэропорту Барселоны я взяла такси и, пока ехала, вспоминала о мгновениях нашей поездки: чайку, наши улыбки в ванной, пляж, усеянный камнями, которые терзали наши ступни, маленькую Яну, девочку, которая лучше меня умеет сосать – не пуская слюну. И всю эту смешную, нелепую обстановку с коммунистическим антуражем, абсолютно невероятную. Лесбийский спектакль, который показали прошлой ночью Яна и ее подруга Катерина, а затем тот миг, когда Катерина приблизилась ко мне, чтобы погладить мою спину и снять с меня бюстгальтер. Эти картинки все еще стоят у меня перед глазами. И ясно одно: я влюбилась в Джованни.
Меняется столетие, меняюсь я
19 декабря 1999 года
Я со страхом вхожу в публичный дом. Сегодня собрались все девушки. Увидев меня, Иса, которая готовится к поездке в Эквадор, чтобы провести там рождественские праздники, внезапно берет меня за руку и говорит Сусане, что мы отлучимся ненадолго выпить по чашечке кофе.
– Ты ведь знаешь, что все люди свихнулись? Мужчины, которые платят женщинам, чтобы переспать с ними, – сумасшедшие, но женщины, которые соглашаются спать за деньги, – еще хуже.
– Да, знаю. Но что ты хочешь этим сказать, Иса?
– Есть некоторые вещи, которые эти сумасшедшие говорили здесь про тебя, потому что они ревнуют.
– Что именно?
– Ну, что ты крадешь у них всех клиентов, что ты видишься с ними за пределами агентства. Этот Педро, который приходил каждую неделю, снова появился, когда ты болела, а еще итальянец и многие другие.
– И что с Педро?
– Когда он пришел, то был с Маэ, этой гадюкой. Сказал, что по уши влюбился в тебя, а ты не обращаешь на него внимания. Она все перекрутила и сказала, что ты видишься с ним помимо публичного дома. Маэ пытается подложить тебе свинью.
Эти признания кажутся мне странными, тем более что исходят они от Исы.
– Я уже допускала мысль, что рано или поздно это произойдет.
Ясно, что Маэ основывалась на своих подозрениях, а не на доказательствах, которых, между прочим, у нее нет.
– Понятно, что она может говорить обо мне все, что ей вздумается.
– Да, но Маэ здесь дольше тебя, и Маноло ей поверит, понимаешь? У тебя будут проблемы.
Маноло уже показал, какой он жестокий тип, но больше всего я боюсь, что он причинит мне боль.
– Ходят также слухи, что у тебя СПИД.
– Что за чушь!
Это уже чересчур! Наверняка Педро, когда плакался Маэ о своей неразделенной любви ко мне, рассказал об эпизоде с порванным презервативом. А та повернула все так, как ей захотелось.
– Кто тебе это сказал?
– Ну а как ты думаешь? Все та же сумасшедшая блондинка. Она старается напугать клиентов, чтобы они больше не виделись с тобой.
Хочу выругаться, но должна сдерживаться, чтобы не накликать еще большую беду.
– Меня посчитают доносчицей, если ты станешь говорить о том, что я тебе сообщила. Пожалуйста, никому ни слова! – умоляет Иса.
– Не волнуйся. Спасибо за все!
Возвращаемся в бордель, и Маэ, которая одевается для встречи с одним сеньором, который годится ей в отцы, бросает в нашу сторону циничные взгляды. Я притворяюсь, что ничего не знаю. Потом, вслед за Софией, которая пришла на ночную смену, появляется Маноло.
– Могу я поговорить с тобой? – спрашивает меня Маноло с таким трагическим видом, словно только что совершил убийство.
– Да, конечно, – отвечаю я и решаю, что буду отрицать все, в чем он меня станет обвинять.
Замечаю удовлетворенное выражение лица Маэ, когда она видит, что Маноло в гневе. Она язвительно заявляет:
– Сейчас будет скандал.
Маноло наконец заговорил.
– Это правда, что ты видишься с Педро вне агентства?
– Нет, неправда! – Я не вру. – Кто тебе это сказал?
– Сам клиент.
Я окаменела.
– Тогда он солгал. Он не раз пытался встретиться со мной, но я никогда этого не хотела.
– А с итальянцем?
– Я виделась с итальянцем всего три раза. К тому же он здесь не живет, и я не представляю себе, как бы я с ним встречалась за пределами агентства. – Даже удивляюсь, как умело я лгу.
– Ходят слухи, что это не так.
– Это, наверно, все придумала Маэ, чтобы навредить мне.
– А почему она хочет тебе навредить?
– Почем я знаю? Возможно, она ревнует.
– Ладно, но знай: мы не любим, когда нас обманывают. Твое счастье, что у меня нет доказательств. Но я буду следить за тобой. Малейшая оплошность – и ты окажешься на улице, поняла?
Он мне уже угрожает, машет руками. София смотрит на нас, стоя у двери в кухню, и показывает рукой, чтобы я молчала, иначе будет еще хуже.
Я не считаю, что нарушила правила борделя, потому что с Педро я никогда не встречалась вне дома свиданий, а от денег Джованни я отказалась. Так что у меня нет такого чувства, что я взяла что-то чужое.
