Рода Лермэн - Хочу тебе доверять
Почему только этим человеком оказался Мейсон! Она вспомнила гнев Дэниса, когда он рассказывал о разорении своей семьи, потере самоуважения его отца, разрушении их дела. Все из-за лжи. Из-за Мейсона.
Она знала, что Дэнис терял разум, когда дело доходило до коварства Мейсона. Тем более Лори необходимо было быть спокойной и рассудительной. Она пощупала свой пульс и постаралась выровнять дыхание.
Но что бы она сказала Дэнису, если бы нашла его?
У нее не было доказательств. Она могла облечь свои объяснения только в слова. Этого было недостаточно. Она поступила непрофессионально, не проверив, как следует Мейсона.
Что, если Дэнис не поверит ее словам?
Это нужно было обдумать заранее. Если он не сможет полностью доверять ей, у них не будет шансов на будущее.
Добившись, наконец, ясности мышления, она поехала на площадку блошиного рынка.
Задолго до стоянки она увидела людей. Алан, Стив и ученые деловито расчищали мусор и огораживали обгорелые руины, чтобы туда не заходили люди.
Лори не хотелось разговаривать с братом, но ей нужно было спросить о Дэнисе. Она припарковала машину и подошла к Алану.
— Ты не видел Дэниса?
— Сегодня нет, — он гордо указал на результаты их труда. — Ну как?
— Неплохо.
— Что случилось, Лори? Скажи мне, я ведь почти психолог.
— У нас с Дэнисом проблемы, — она взглянула на брата. — Я не хочу говорить об этом.
— Хорошо, — он кивнул. — Могу кое-чем тебя порадовать. Стив уезжает сегодня. Он помирился со своей подружкой.
— Ладно.
— Более того. Я тоже обзавелся жильем. Через две недели я освобожу твой дом от своего присутствия. — Он положил руку ей на плечо. — Я благодарен тебе за помощь, но я не могу всю жизнь оставаться безответственным студентом. Когда Сэм чуть не погиб в огне, я решил, что мне пора становиться настоящим взрослым человеком. Что-то сделать со своей жизнью.
Лори удалось выдавить из себя улыбку.
— Что бы сказал по этому поводу Фрейд?
— Он бы сказал: «Добро пожаловать во взрослый мир. Время настало».
Лори вздохнула. Что бы сказали психологи о неожиданной грусти, которую она почувствовала, когда узнала, что Алан собирается покинуть их семейное гнездо? Ученые из Кейптауна уедут через два дня. Через несколько месяцев Мэгги с племянниками тоже оставит ее. К Лори вернется в полное распоряжение ее двухэтажный дом. Она получит свое уединение. Но ее пугало, что оно будет таким же полным, как на затерянном острове в океане.
Дрожь в ее голосе была совершенно искренней, когда она сказала:
— Мне будет не хватать тебя, братишка.
— Тебе понравится это, — успокоил он. — Вы с Дэнисом сможете носиться по-этому огромному старому дому. Только вы вдвоем — здорово!
Она кивнула. Это было бы чудесно.
Взяв себя в руки, чтобы не волновать Алана, Лори покинула площадку и поехала в город.
Громоздившиеся вдали горы в этот день были прекрасны. Дымка не заслоняла их от наблюдателя. Покрытые не растаявшим снегом вершины ослепительно сверкали на солнце. Дэнис, возможно, был там, в горах. Он мог вскочить на свой «судзуки» и помчаться на восток. Может быть, именно сейчас он делится с ветром своими разочарованиями. Горы хорошо успокаивали. Они были такими волшебными и далекими.
Лори опасалась, что скоро останется в одиночестве. Как Глория, забытая всеми актриса, которая так долго ждала, когда к ней придет любовь.
Глория. Может быть, Дэнис направился туда, в то место, где они в первый раз были близки.
День уже клонился к закату, когда Лори подъехала к старому двухэтажному дому. Объявление о продаже недвижимости было вывешено на дверях. Кругом царила пустота. Ни одной живой души.
Хотя она не видела мотоцикла Дэниса, Лори поднялась на крыльцо и заглянула в окно. Комнаты были пусты. Из вещей хозяйки ничего не осталось, исчезли все следы ее пребывания в этом доме.
Лори села на крыльцо и задумалась. Может быть, разумнее было оставить Дэниса в покое. Сохранить воспоминания и жить своей собственной жизнью.
Но она хотела быть с Дэнисом и его любовью, построить с ним жизнь. Он должен был все понять. Если бы она смогла объяснить, он увидел бы, что она не предавала его.
Лори продолжала сидеть на крыльце, наблюдая, как сгущаются сумерки. Она провела рукой по груди в том месте, где раньше был рисунок, и ее захлестнула волна отчаяния.
Она взглянула на часы. Семь вечера. Рано или поздно, решила она, Дэнис вернется в свой магазин на ночлег. Она найдет его и все объяснит. Возможно, он уже простил ее.
С тяжелым сердцем она встала и пошла к машине, чтобы ехать в «Ностальгию».
Остановившись сзади магазина, она увидела его мотоцикл. Чувство облегчения смешивалось со страхом. По крайней мере, она увидит его, попытается обсудить с ним возникшую проблему. Она вышла из машины и направилась к заднему входу. Дверь была приоткрыта.
Из-за нее послышался треск. Лори насторожилась. Что там происходило?
Снова треск. Может быть, Дэнис был в опасности?
Она толкнула дверь, и та распахнулась. Дэнис стоя в отдалении и не видел ее. Его волосы были спутаны, лицо и футболка в грязи. Он выглядел как дикарь. Своими сильными руками он поднял вазу, посмотрел на нее и изо всех сил швырнул на пол. Она разлетелась на миллионы осколков. Ударом ноги он перевернул кресло-качалку. Бронзовая кровать, на которой они спали, уже была перевернута, матрас валялся в стороне.
Всплеск его ярости ошеломил, и Лори поняла, что он никогда не простит ее. Никогда не забудет обиды.
Он схватил фарфоровую куклу. Лори увидела, как он ожесточенно начал рвать ее кружевное платье. Потом он схватил ее любимого медвежонка.
Она прикрыла рот ладонью, чтобы сдержать стон. Господи, неужели он так сильно ненавидел ее?
17
Лори в ужасе выскочила из магазина. Не закрывая двери, она побежала к машине. Ей нужно было вернуться домой, туда, где она была бы в безопасности.
Несмотря на глубокое отчаяние, Дэнис почувствовал ее присутствие.
— Лори, — прошептал он.
Озираясь, он направился в заднюю часть магазина, держа в руках медвежонка, который всегда напоминал ему о Лори. Дверь была открыта, и он услышал, как отъезжает машина.
— Лори!
Он перешагнул через груду изломанных вещей на полу, его вещей. Осколки стекла хрустели под его тяжелыми ботинками… Сквозь дверь он видел удаляющиеся задние огни «шевроле».
Его плечи сгорбились. Возвратившись, он аккуратно положил медвежонка на столик. Его пальцы гладили плюшевую шерстку, трогали бусины глаз. Он оперся о столик, опустив голову, и так стоял, тяжело дыша.
