Сесиль фон Зигесар - Вы в восторге от меня
Дэн сел в самом дальнем конце бара. Он заказал себе двойное виски со льдом. Дрожащими руками вытащил из кармана «Кэмел», засунул сигарету в рот, закурил. Капали слезы: намокшая сигарета свисала между губ. Дэн взял со стойки ручку и нарисовал крестик на салфетке. Это все, что он мог сейчас сказать о своей жизни.
Его трогательные, исполненные трагизма стихи, что он писал, были как заговор от настоящей, реальной трагедии. Дэн пытался выдумать то, чего, как он надеялся, не произойдет. Но это произошло. Серена действительно не любит его.
Самое интересное, что он плакал даже не из-за безответной любви, а из-за тех слов, что она сказала ему.
Он слишком ранимый. И это правда. Он неудачник. От только отпугивает людей, потому что нет на свете другого такого же ранимого человека, как он сам.
Грудь Дэна сотрясалась от приглушенных рыданий, он наклонил голову, уперся лбом в бокал. И тут краем глаза он увидел знакомое лицо. Темно-каштановые кудрявые волосы, пышная аккуратная фигурка.
Его сестра.
Рядом с Дженни, наложив свои ручищи на глубокий вырез ее платья, восседал тот самый богатенький Нейт.
Мало того что Дэн был в таком упадке духа на его глазах его несовершеннолетнюю сестру соблазнял человек, у которого в голове была каша вместо мозгов. Дэн допил остатки виски и развернулся на стуле.
Вы, наверное, помните, о чем предупреждал своих юзеров сайт spletennet.ru: если вы попали на свадьбу Элеаноры и Сайруса и если вы смешали кнели в рыбном муссе с шампанским, результат не заставит себя ждать. Именно это и случилось с Блэр: ее так тошнило, что она еле добежала до дамской комнаты. Потом ей пришлось выйти на улицу, чтобы отдышаться, прийти в себя, выкурить сигаретку. Ноябрь. Холодно. Под платьем голая попка мерзнет — не особенно постоишь.
Блэр вернулась в отель. Нужно было еще раз заглянуть в дамскую комнату, чтобы припудрить носик. Сейчас она прополощет рот, покрасит губы, подушится и сразу отправится за Нейтом. Она по тащит его наверх в номер. В конце концов, это ее день рождения, и он должен сделать ей подарок
Но, проходя мимо бара, Блэр остановилась как вкопанная. В укромном уголке на маленькой кушеточке сидел Натаниэл Арчибалд — ее Нейт — и целовался с девятиклассницей из «Констанс Биллар».
И тут в голове Блэр что-то щелкнуло, и она снова представила себя героиней собственного фильма. Закадровая музыка достигла трагического накала и смолкла. Главная героиня стояла, словно пораженная молнией. Крупным планом — широко раскрытые глаза, и в них боль.
Это как выстрел в самое сердце. Нейт выглядел таким счастливым и безмятежным. Эти двое сидели, держась за руки: Нейт и эта… как ее зовут? Джинни? Джуди? Они улыбались и о чем-то нежно ворковали. Два влюбленных голубка.
Этой сцены уж точно не было в ее сценарии.
И вдруг Блэр отчетливо и ясно увидела всю свою прежнюю и нынешнюю жизнь, всю, как она есть. Это разочарование пострашнее, чем собеседование в университете.
Блэр вдруг поняла, что Нейт — не ее герой. И он не подхватит ее на руки и не уложит в кровать, чтобы она принадлежала ему, и только ему. И вообще, кто такой Нейт? Актер из массовки, неудачник, который и близко не дотянет до кульминации ее гениального фильма.
Блэр развернулась, взгляд ее затуманился нахлынувшими слезами. И она снова пошла в дамскую комнату. Позарез захотелось выкурить сигаретку, и чтобы было тепло и никого рядом…
— А ну убери свои лапы от моей сестры! — про¬рычал Дэн, размахивая перед лицом Нейта за-жженной сигаретой.
Дженни отстранилась от Нейта.
— Дэн, успокойся. Все хорошо.
— Ничего хорошего, — ехидно проговорил Дэн. — Ты просто ничего не понимаешь.
Нейт тихонько сжал руку Дженни, чтобы т не беспокоилась. Он встал и по-приятельски похлопал Дэна по плечу:
— Все нормально, старик. Мы с Дженифер просто хорошие друзья, ты же видишь.
Дэн замотал головой. Он плакал, плакал…
— Убери от меня свои лапы.
Дженни начинала злиться:
— Что с тобой? Да ты пьян? — Она поднялась с кушетки.
— Так, Дженни, уходим, — сказал Дэн и схватил сестру за руку. — Домой!
Дженни вырвала руку:
— Пусти, мне больно!
— Послушай, — вмешался Нейт. — По-моему это тебе надо отправиться домой. Я сам провожу твою сестру, с ней все будет в порядке.
— Могу себе представить! — зло вскрикнул! Дэн. И снова вцепился в руку Дженни.
— Эй, Дэн! — раздался сзади чей-то язвительный женский голос. — Почему бы тебе не отправиться домой и не написать парочку стихотворений? Лучший способ выпустить пар.
Дэн, Дженни и Нейт оглянулись и увидели…. Ванессу.
Она сидела на высоком стульчике возле барной стойки. В своем черном платье. С накрашенными темно-красной помадой губами. С прической, как у лысого новобранца. Но кожа у нее была такая тонкая и нежная. И глаза ее смеялись. Какая она была женственная! И сногсшибательная!
По крайней мере, так показалось Дэну.
Больше всего его потрясли глаза, глаза Ванессы. Почему он прежде не замечал этих глаз? Они были не такие, как у Серены. И дело было вовсе не в цвете, не в том, что они были карими. Этот взор был обращен к нему, к Дэну, ее глаза говорили с ним. И говорили что-то такое, что ему хотелось расслышать.
— Ну, привет! — Ванесса обратилась конкретно к Дэну.
— Привет, — ответил Дэн. — Что ты делаешь тут? Ванесса грациозно соскользнула со стульчика и подошла к нему. Она положила руки ему на плечи и поцеловала в заплаканную щеку.
— Пошли. Я куплю тебе что-нибудь выпить
Б, как всегда, в дамской комнате. На горизонте появляется С
Отыграв песню «Щека к щеке», музыканты забацали «Будем шиковать». Серена с Эриком все еще отплясывали, изображая Джинджер Роджерс и Фреда Астера. Серена отчаянно размахивала руками, словно пытаясь отогнать видение: перед глазами всплывало грустное лицо Дэна. Тут появился Чак.
— Позвольте, — сказал он, пытаясь оттеснить Эрика.
Он обнял Серену за талию. И это было большой ошибкой. У Серены сразу прошла всякая охота танцевать.
— Ну уж нет, — сказала она и направилась к своему столику.
Она взяла сумочку и решила сходить в бар. Может, там она найдет Дэна, выкурит с ним по сигаретке, поговорит по душам.
Когда Серена пришла в бар, то увидела, что Дэн уже говорит по душам… с Ванессой. Та сидела, положив руку на его плечо. И хотя она была налысо обрита и никакое платье на свете не заставило ее отказаться от любимых ботинок «Доктор Мартенс», перемена была очевидна: черты лица ее смягчились, стали женственными и не лишенными очарования. Серена никогда прежде не видела ее такой. А все потому, что Ванесса смотрела на Дэна, а Дэн на Ванессу, и они… явно были влюблены друг в друга.
