Виктория Баринова - Желаем счастья в личной жизни
— Мелочи? Ты разбил мне сердце, между прочим.
— А ты меня бросила.
С минуту они молча разглядывали друг друга, припоминая невысказанные обиды. Потом расхохотались.
— Да, чуть семейную ссору не организовали, — сказала Алиса. — Вот ребята повеселились бы.
Кивок в сторону обозначил «ребят» — бармена и охранника.
— Так как, поможешь нам, деловая женщина? — уточнил Антонио.
Алиса задумалась.
— Помогу. Если расскажешь, зачем тебе это помещение.
— А если это секрет?
— Тогда извини. В конце концов, я как хозяйка должна знать, что под крышей моего клуба не произойдет ничего незаконного.
Антонио помялся.
— Ладно. Только не болтай, хорошо?
Алиса кивнула. Он склонился к ее уху и зашептал. Она слушала внимательно, улыбка на ее лице становилась все шире и шире.
— Ну ты даешь, Солнышкин, — выдохнула она, когда Антонио закончил. — Я и не подозревала, что ты такой авантюрист.
Накануне великого дня в корпорации устроили последнее совещание. Особенной нужды в этом не было, все было продумано до мелочей, и совещание назначили больше для порядка и успокоения Галининых нервов. Галина сидела на диванчике, вцепившись в руку Антонио, глаза ее тревожно метались от его лица к лицу Дениса.
— Вдруг у вас ничего не получится? — воскликнула она, когда Денис вкратце пробежался по основным моментам плана.
Антонио ободряюще улыбнулся:
— Все будет в порядке.
— Откуда ты знаешь? Вы суетесь в осиное гнездо! Шпатель бандит, а не просто хулиганистый подросток, на Барсукова нельзя положиться. И еще клуб этот подозрительный…
— Не паникуй, Галка, — сурово сказал Денис. — Все под контролем.
— Под контролем? Как ты Барсукова собираешься контролировать, если он струсит? То есть когда он струсит?
Антонио и Денис рассмеялись.
— Есть одно проверенное средство.
Сомнения относительно Диминой храбрости одолевали не только Галину. Грызли они и самого Диму Барсукова. Что Вовка с ними сделает, если план провалится?
Убивать не станет точно, а если и побьет немного — не страшно, утешал себя Дима, собираясь на встречу с Денисом.
Несмотря на убедительный аутотренинг, упадническое настроение все сильнее овладевало Димой. Когда он был полностью готов, вид его являл забавное сочетание безукоризненной элегантности в одежде и бледно-серого лица.
— Куда ты собрался этаким красавчиком? — благожелательно поинтересовалась выплывшая из кухни Аделаида Васильевна.
Она ни капельки не преувеличивала. В темно-сером костюме, с галстуком, в дорогих ботинках и при плаще со шляпой Дима выглядел настоящим красавцем.
— Ой, батюшки, что с тобой? — Аделаида Васильевна всплеснула руками, потому что Дима повернулся к ней, и над идеально белой рубашкой она увидела не менее белую физиономию сына.
— Прогуляюсь немного, — выдавил из себя Дима и, утерев со лба фантомный пот, вывалился из квартиры.
Аделаида Васильевна ойкнула и схватилась за сердце.
В назначенном месте Диму ждали двое — Денис и высокий черноволосый парень, смахивающий на героя латиноамериканского сериала. Оба были так же одеты: в костюмы и неприметные плащи. Со стороны все трое выглядели вполне современно и прилично, однако Дима не переставал ощущать себя участником нелепого фарса и удивлялся, почему на них не оборачиваются люди.
Черный лимузин, на который молча показал Денис, усилил это ощущение. Дима совсем пал духом. Любому здравомыслящему человеку с первого взгляда ясно, что они ломают комедию. И пусть Вову с натяжкой можно отнести к здравомыслящим, полным идиотом он все же никогда не был.
— Идем, — сказал Денис и, подхватив Диму под правую руку (в то время как латиноамериканский красавчик предусмотрительно занялся левой), повел его к лимузину.
Убежать Дима не успел.
В лимузине было темно, тонированные стекла скрывали его от любопытных взглядов, и Дима немного успокоился.
— Не волнуйтесь, Дмитрий Евгеньевич, — ободряюще улыбнулся Денис. — У нас все получится.
— Предлагаю немного тяпнуть для храбрости. — Красавчик полез в карман и вытащил квадратную бутылку с коричневыми наклейками.
Дима покачал головой:
— Что вы, я не пью.
— Как хотите. — Красавчик достал два стаканчика, ловко разлил напиток. — Для задора не помешало бы.
— Я не боюсь, — оскорбился Дима.
— Я знаю, — подмигнул ему красавчик и залпом осушил стаканчик.
Денис последовал его примеру.
Когда была налита вторая порция, Дима заколебался. В самом деле, он неоднократно слышал об ободряющем эффекте спиртного. Напиваться он не будет ни в коем случае, но почему бы не простимулировать себя чуть-чуть?
— Знаете, я бы попробовал, пожалуй, — тихо сказал он.
Не говоря ни слова, красавчик тут же вытащил третий стакан и налил виски. Дрожащей рукой Дима взял стаканчик и осторожно пригубил едко пахнущую жидкость.
5
Сообщение о том, где и во сколько состоится серьезный разговор, пришло банальным способом, по почте. Никто не видел, как продолговатый белый конверт очутился в Вовином ящике, хотя Серый уверял, что весь день возле дома крутился подозрительный тип в очках и шляпе. В любом случае Вове было не до посланцев Агента. Он настраивался на разговор и мучительно продумывал пути отступления. Вся кодла была уверена, что он готовится разорвать Агента в клочья.
В записке, которая лежала в конверте, была одна лаконичная строка:
«22.00 «Звездная лиса» с торца».
В первую секунду перепуганному Вове это показалось полнейшей тарабарщиной, однако Толян, заглянувший через Вовино плечо, уважительно присвистнул:
— Круто берут. Самое классное место в городе.
Вова сообразил. Конечно, речь о модном ночном клубе, а «с торца» указывает на то, что ломиться им нужно не через парадный вход. «Звездная лиса» Вову не особенно обрадовала. Место было новое, незнакомое, как оттуда выбираться в случае неприятностей, непонятно. Соваться в логово врага вслепую противоречило заветам мудрого дона Корлеоне, но как заранее осмотреть клуб, в который им с кодлой вход закрыт, Вова придумать не мог. Они уже предпринимали попытки взглянуть на роскошный интерьер «Звездной лисы», но охрана на входе была бдительна, и попытки успехом не увенчались.
— Если этот Агент вздумает нас прижать, придется туго. — Толян озвучил Вовины страхи. — Куда мы там спрячемся?
Вове немедленно захотелось спрятаться в своей комнате лет на десять. Но он не имел права предавать свои идеалы народно.
