Стелла Камерон - Простые радости
У Феникс подступил комок к горлу. Она была рада, когда Роза выпорхнула из комнаты, продолжая болтать о сокровищах Эйприл.
Конечно, Эйприл не оставила бы здесь свои любимые вещи – если бы не рассчитывала за ними вернуться. Но одно дело – на что-то рассчитывать, а совсем другое – это осуществить.
Роза вернулась.
Феникс ничуть не удивилась, когда увидела, что фотографий она не принесла. Пока лучше про них снова не заговаривать.
– Я, пожалуй, поеду в город. Мне нужно поговорить с Мортом и Зельдой до того, как я пойду к Нелли в «Дешевые стрижки».
Она отнесла посуду в белую эмалированную раковину.
– Не надо, – сказала Роза.
– Да что ты, я привыкла мыть посуду за…
– Я не об этом. – Голос Розы прозвучал резко. – Я хочу сказать, не надо вести себя так, будто я немного не в своем уме.
Феникс обернулась.
– Ты так думаешь, потому что я… я почти никуда не хожу, а некоторые считают, что я с поворотом. Что же плохого в том, что я предпочитаю наблюдать за миром, а не пребывать в нем?
Трудно было найти подходящий ответ.
– Ты думаешь, я дурочка, которая забывает и притворяется, и не показываю тебе открытки Эйприл, потому что я – эгоистка и не хочу ими с тобой делиться.
– Нет! Нет, Роза, я так не думаю.
– Ты просто так говоришь. Ну ладно, не важно.
Феникс приблизилась к ней:
– Я думаю, каждый имеет право жить так, как считает нужным, до тех пор, пока это не причиняет вреда другим. Не беспокойся. Я благодарна тебе за то, что ты позволила мне снять эту квартиру и что ты так добра.
– Я сама жутко рада, что ты здесь. – Роза громко всхлипнула и разрыдалась.
– Не плачь. Пожалуйста.
Роза прижала костяшки сжатых в кулак пальцев ко рту. Слезы хлынули у нее по щекам.
– Я не могу показать тебе эти открытки, потому что они исчезли.
До возвращения в клуб он выяснит, не сделал ли он промашки, открывшись Феникс, даже если он не сообщил ей ничего существенного.
Роман выпил кружку кофе у стойки в «За Поворотом», небрежным жестом попрощался с Мортом и не спеша вышел из дверей с таким видом, будто самым важным, что ему предстояло решить, было обеденное меню.
На тротуаре перед «Поворотом» он подбросил ключи в воздух, поймал их, прежде чем сойти с поребрика, и, перейдя через дорогу, направился к «лендроверу». Сев за руль, он повел машину по направлению к Северному Повороту.
Неторопливо проехав квартал, он оказался на дорожке, в конце которой красовалась розовая вывеска: «ДЕШЕВЫЕ СТРИЖКИ – КРАСОТА ЗА НЕБОЛЬШИЕ ДЕНЬГИ – ПОДСТРИЖЕН КАК НАДО».
На поросшей травой и окаймленной гравием площадке стоял «шевроле» Феникс, а рядом с ним – выкрашенный в защитный цвет автобус марки «фольксваген» с окнами, задернутыми белыми кружевными занавесками.
Роман припарковался за «шевроле» и вышел из машины.
Вдоль дорожки, ведущей к парадному входу, выстроились розовые фламинго, флюгера в виде уток, пластмассовые гномы и деревянные тюльпаны в красных пластмассовых горшках.
На дверях висела вывеска: «ОТКРЫТО».
Он играл в рискованную игру. В этой игре ставкой была догадка, что Феникс не заодно с его врагами. Как можно ненавязчивее изучив ее повседневную жизнь, он найдет то, что связывало ее с Эйприл. А поставив на свои глубинные ощущения, он наконец найдет ту единственную женщину, которую он хотел видеть, возвращаясь домой.
Роман просунул голову в дверь, поморщился, ощутив ударивший ему в нос запах духов, и услышал голоса, доносившиеся откуда-то из глубины здания. Голоса и веселая скрипичная музыка в стиле кантри. Он последовал туда, откуда доносились звуки, и попал в комнату, где, очевидно, и делались «дешевые стрижки».
Четыре присутствовавшие в комнате женщины не заметили его появления, и он, прислонившись к стене, стал наблюдать.
Пышная маленькая женщина в бело-розовой клетчатой рубашке, облегающих черных джинсах и белых сапожках на высоких каблуках ходила по комнате и тыкала пальцем в открытую книгу, которую держала в руках.
– То, что она покрасила ногти на ногах, – чистый символизм. Обыкновенный символизм.
Женщина из «Поворота» сидела, скрестив ноги, под феном, от которого лицо ее вспотело и покраснело. Она тоже держала книгу.
– Понятно, что я имею в виду? – с важным видом спросила блондинка в джинсах.
– Что же это за символ, Нелли? – Голос Феникс звучал приглушенно. Она склонилась над раковиной, а волосы ей яростно намыливала бледная девушка с волосами, напоминавшими бронзового дикобраза. В носу у девушки висело серебряное кольцо.
– Я-то знаю, – сказала Нелли. – Но я хочу проверить, как вы выполнили домашнее задание.
Девушка с дикобразом на голове громко щелкнула пузырьком из жевательной резинки, втянула его обратно в рот сиреневыми губами, выключила воду и спросила:
– Что значит «символ»?
– Феникс, объясни Трейси, что такое символ, – сказала Нелли. – У тебя это хорошо получается.
Феникс подняла голову, обернутую белым полотенцем, и растерла по лбу ручеек слегка мыльной воды, попавшей ей в глаз.
– Символ… – сказала она. – Проще всего определить символ как нечто заставляющее тебя думать о чем-то другом – обозначающее что-то другое.
Еще один зеленый пузырь закончил свое недолгое существование. Трейси покачала ногой в такт музыке и, подумав, спросила:
– Так почему же прямо так и не назвать это «другое»? Роман не мог сдержать улыбки.
В этот момент Нелли заметила его.
– Гляньте-ка, кто к нам пришел! – Она продефилировала к нему, качая бедрами. – Чем могу быть полезной, ковбой? – Она подмигнула ему и улыбнулась широкой дружеской улыбкой.
– Как я понимаю, вы здесь занимаетесь стрижками. Может, и меня пострижете?
– Конечно, – сказала Нелли, беря его под руку и отводя от стены. – С удовольствием.
– Привет, Феникс. – Проходя к раковине рядом с ней, он поднял руку. – Я зашел в «Поворот», и Морт сказал мне, что ты здесь. Решил убить двух зайцев.
– Это символ, – сказала Трейси, показывая на него пальцем.
– Он не просто секс-символ, правда, ковбой? – спросила Нелли.
– Да нет. – Трейси растерла волосы Феникс полотенцем. – Убить двух зайцев. Ведь это символ? На самом деле он имеет в виду, что хочет сделать два дела одновременно.
Феникс воззрилась на потолок.
– Знаешь, – сказала Нелли, – она не виновата. Ты сама сказала, что символ – это нечто обозначающее что-то другое.
Зельда, откинув с головы капюшон фена, подвинулась на краешек стула:
– Это старый друг Феникс.
– Роман Уайлд, – доброжелательно произнес он, стараясь не показать, как он волнуется, ожидая, вдруг Феникс скажет, что он ей не друг, а партнер в Пиковом Клубе.
