Сандра Браун - Свадебный венок
Как поступил бы он, узнав правду? Что сделал бы, скажи она: «Потому что уже тогда я без памяти влюбилась в тебя. Ты завладел не только моим телом, но и сердцем. А потом я испугалась, что ты отвергнешь меня, бросишь на следующий же день, вот и решила бросить тебя первой». Но сохранившиеся в ней остатки растоптанной гордости не позволили признаться в этом.
– Я же говорила, – начала она, нервно облизывая губы, – я чувствовала себя виноватой…
– О Боже, только не это! – выругался он. – Возвращаемся к старой песне про «опустошенную, поруганную и грязную»? Вот уж чего я точно не хочу – так это, чтобы мне навязывали ответственность за всякие вздорные самоуничижительные выдумки вроде этой, – он улыбался, но улыбка его была пропитана злой иронией. – Быть может, миссис Прескотт, вы утешитесь, если я почтительнейше заверю вас, что ваш муж больше не потребует от вас ничего плотского. Теперь я не коснусь вас, даже если по воле случая вы внезапно останетесь единственной женщиной в мире. Можешь спокойно отдыхать, милая женушка, я больше никогда не подвергну твое непорочное тело своим низким, грязным, похотливым и унизительным домогательствам.
Камилла стояла посреди комнаты, оцепенев от злой горечи этих оскорбительных слов, а Зак выхватил из гардероба джинсы и, подойдя к комоду, рывком выдвинул один из ящичков. Однако, несмотря на напускное спокойствие, руки у него тряслись так, что ящичек вылетел целиком, осыпав Зака ворохом ее шелкового белья. Замысловато выругавшись, он со второй попытки нашел ящик со своими вещами и, достав трусы, с треском задвинул ящик в комод.
Направившись к двери, Зак на миг остановился перед застывшей девушкой и сказал со спокойствием, еще более ужасным, чем крик:
– И уж если постель моя тебе не по вкусу, то будь так любезна, перенеси свои вещички в соседнюю спальню.
Презрительно ухмыльнувшись, он сорвал с бедер полотенце и швырнул его к ногам девушки, постоял так минуту, а потом тяжелыми шагами вышел из спальни с охапкой одежды в руках.
Спотыкаясь, Камилла добралась до кровати и рухнула ничком, всхлипывая в подушку, от которой еще исходил свежий запах одеколона Зака.
11
Завтрак, последовавший за этой ужасной сценой, положил начало каждодневным, довольно напряженным встречам за столом. Камилла с Заком сидели напротив друг друга и, едва скрывая взаимную неприязнь, вели светские разговоры «ни о чем». Ошеломленные, Дили с Саймоном смотрели на вежливо холодное поведение новобрачных, не понимая, что же произошло с влюбленными этой ночью.
Но буквально каждый час прибавлял бедным Митчеллам все больше загадок и причин для беспокойства. Вскоре стало ясно, что медового месяца у молодых вроде и не намечается, так как все свободное время Зака принадлежало… плантации, а отнюдь не дорогой женушке. Осенью работы на плантаций было немного, рабочие справились бы и без постоянного присутствия Зака. Но нет, каждый день утром он уезжал и возвращался только поздно вечером. Но и вечером Зак вел себя столь же странно – он запирался у себя в спальне с книгой или смотрел телевизор в комнате, которую теперь все стали называть «берлогой Рейборна».
После ссоры Камилла перенесла свои вещи в смежную спальню. Комната была вполне уютной, хотя чуть меньше Заковой и без камина. Изящная мебель из красного дерева чем-то напомнила обстановку «вдовьего» домика.
Когда звонила мать Камиллы – а это случалось довольно часто, – девушка старалась щебетать как можно беззаботнее, притворяясь, что они с Заком невероятно, безоблачно счастливы. Но как-то Марта спросила, не надо ли переслать в «Свадебный венок» что-нибудь из вещей. Камилла едва справилась с собой, чтобы не закричать – к чему? Разве она задержится в этом доме надолго? Разве вся затея с их браком – нечто большее, чем неудачно исполненный спектакль по желанию и велению Рейборна Прескотта? Но, мгновенно взяв себя в руки, она сказала матери, что они с Заком собираются в самом скором времени сами навестить ее в Атланте, а уж там она решит, что из старых вещей выбросить, что раздарить, а что взять с собой. Впрочем, эта ложь прозвучала вполне правдоподобно, и Марта не заподозрила истинной причины такого упорного нежелания дочери обрастать «лишним грузом». Причина была проста – Камилла понимала, чем меньше накопится ее вещей, тем меньше придется увозить с собой, когда придет пора покидать «Свадебный венок» навсегда.
Пока Зак заполнял свои дни работой на плантации, Камилла как одержимая продолжала трудиться над реставрацией особняка, и длилось это до тех пор, пока новые комнаты мистера Прескотта были окончательно отделаны. Да и в остальных частях дома ремонт был почти завершен, оставалось лишь нанести последние, завершающие штрихи, и Камилла приступила к одному из самых приятных и увлекательных этапов работы – украшала стены букетами искусственных цветов, перевешивала на новые места картины и зеркала, по-новому расставляла всевозможные безделушки, с безграничным тщанием подбирая украшения для каждой комнаты.
Зак больше не возвращался к разговору о гнетущем его зеленом цвете столовой. Камиллу это и радовало, и огорчало одновременно. Собственно говоря, декор комнаты стал настоящей находкой в ее работе. Резкий контраст между темными и светлыми тонами был так удачно затушеван, что совершенно не бросался в глаза. Всякий видел перед собой лишь великолепную комнату, от которой так и веяло покоем и безмятежностью. Но если Зак и обратил внимание на титанические усилия жены, закончившиеся ее полной победой, то, во всяком случае, не подал вида.
Камилла старалась, где могла, сохранять южный стиль, так подходивший этому старинному южному особняку. Маленькую гостиную она украсила шелковыми цветами кизила, а на столе у входа в холл расставила в высоких хрустальных вазах стебли настоящего хлопка, на сухих ломких веточках которого еще висели белые пушистые шарики.
Закончив составлять эти необычные букеты, Камилла ощутила вдруг, как глаза наполнились слезами. Она успела уже полюбить этот дом, сродниться с ним. Как же горько будет покидать его. Но работа скоро будет закончена, Рейборн Прескотт выйдет из больницы, и, если он поправится настолько, чтобы выдержать известие о том, что они с Заком расходятся, она ему все расскажет и сразу же уедет из этого дома навсегда.
Смахнув слезы, Камилла поглядела через окошко у парадной двери на простирающуюся перед домом лужайку. К немалому ее удивлению, Зак нанял садовников, чтобы они привели в порядок запущенные кусты и деревья и пропололи заросшие сорняками клумбы. Весной, подумала девушка, тут будет ничуть не хуже, чем в маленьком садике Рейборна Прескотта за домом. Былая атмосфера неуюта и запустения, что исходила от «Свадебного венка» несколько месяцев назад, когда Камилла только приехала сюда, растаяла без следа. Девушка тяжело вздохнула.
