Образцовый доктор - Татьяна Донченко
– Ты все равно всех не убережешь, Леш. Ты будешь бороться с ними годами. И все равно, это очень опасно, понимаешь? – предупредил друг.
Риск был огромен. Я рисковал всем: своей карьерой, своей жизнью, конечно же, отношениями с отцом. Но отступать было нельзя.
А теперь, когда появилась Алена, и все мои мысли только о ней, стало вдвойне тяжелее заниматься уничтожением дела деда.
– Я должен это остановить, чего бы мне это ни стоило. Иначе я не смогу смотреть в зеркало.
Я замолчал, чувствуя, как в груди все сжимается от боли.
– Понимаю, дружище, я с тобой.
– Пожалуйста, будь осторожен, Миш. И… спасибо, что помогаешь мне.
В трубке раздались гудки отбоя. Впереди показались ворота больницы, и я знал, что эта ночь принесет новые испытания. Алена… И моя дочь, снова в реанимации.
Глава 42
POV Алексей
Холодный пот прошиб спину. Я вцепился в телефон, словно от этого зависела жизнь.
Гудки, короткие и отрывистые, обрывались, не давая никакой надежды.
«Абонент вне зоны действия сети».
Который раз за последние полчаса? Десятый? Двадцатый? Я сбился со счету.
Алена должна была прийти час назад. Марию вот-вот переведут из реанимации в палату. После повторной операции и всего того, что перенесла бедная кроха. И Алена должна была быть рядом. Всегда была рядом.
Я откинулся на спинку стула, чувствуя, как в груди нарастает тревога.
Знал, что Алена – любящая, заботливая мать. Она бы ни за что на свете не пропустила такой момент. Телефон отключен? Это не в ее характере. Что-то случилось.
В голове замелькали обрывки недавних событий.
Моя борьба с «МедТеком» уже запущена. Полетели первые головы. Неужели они добрались до Алены?
Эта мысль, словно ледяной нож, пронзила сердце. Я впервые усомнился. Впервые задумался, а стоит ли игра свеч? Стоит ли уничтожать компанию деда, если это подвергает Алену такому риску?
В дверь постучали. Вошла медсестра, смущенно потупив взгляд.
– Алексей Дмитриевич, Машеньку переводят в палату. Она уже проснулась.
Я встал, словно деревянный. Я должен быть сильным. Ради Марии.
Вошел в палату. Маленькая Маша лежала в кроватке, окруженная подушками. Ее большие, серые глаза были широко раскрыты. Она смотрела на меня с надеждой.
– Добрый доктор?
– Да, котенок, – я подошел к кроватке и взял ее маленькую ручку в свою. – Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо, животик больше не болит. А где мама? Она скоро придет?
Сердце сжалось от боли. Как сказать ребенку, что его мама пропала? Как объяснить, что возможно, ей угрожает опасность?
– Мама скоро придет, котенок, – проговорил он, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Она просто немного задержалась. Она очень тебя любит и скоро будет рядом.
Мария посмотрела на меня недоверчиво.
– А почему она не приходит? Я так соскучилась.
– Она очень занята, солнышко. Но она обязательно придет. А пока я буду с тобой.
Я присел рядом с ней на стул и начал рассказывать ей сказку. Сказку о храбром рыцаре, который сражался с драконом, чтобы спасти принцессу. Сказку, в которой всегда побеждает добро. А сам написал Мише, может ли он помочь найти Алену.
Внутри него бушевала буря. Я должен найти Алену. Во что бы то ни стало. Позвоню своему адвокату, свяжусь с полицией. Переверну весь город, но найду ее.
И отомщу тем, кто посмел ее тронуть.
В палату робко заглянула Люся. В её глазах светилась искренняя радость при виде Марии, окруженной подушками, словно маленькая принцесса.
– Машулька, солнышко! Как я рада, что ты вернулась к нам! – Люся подошла к кроватке и нежно погладила девочку по голове. – Мы все так волновались!
Мария улыбнулась ей в ответ, но взгляд её тут же потускнел.
– Тетя Люся, а где мама? Она скоро придет?
Люся перевела взгляд на меня. Окинув взглядом палату и не обнаружив Алены, она обеспокоенно нахмурилась.
– Алена еще не приходила? – спросила она, стараясь говорить как можно более непринужденно.
Я покачал головой.
– Нет. Она должна была быть здесь уже давно. Телефон отключен. Я места себе не нахожу.
Лицо Люси мгновенно изменилось. Радость, словно по мановению волшебной палочки, исчезла, уступив место страху и какой-то обреченности. Я заметил эту перемену и похолодел.
– Люся, что ты знаешь? Говори! Где Алена?
Люся отвернулась, закусив губу.
– Я… Я не уверена…
– Люся! – я повысил голос, – Алена пропала! Говори все, что знаешь! Сейчас же!
Люся глубоко вздохнула и, словно выплескивая из себя тяжкий груз, начала говорить.
– Леш, за мной уже давно ухаживает один человек… Настойчиво ухаживает.
– Какой человек? Говори прямо!
– Его зовут Евгений мельников… Он… Он очень влиятельный. Он собирается баллотироваться в мэры города.
Я нахмурился. Что за чушь?
– И что? Какое это имеет отношение к Алене?
– Он… Он хочет на мне жениться. А я не хочу. Он меня преследует. Караулит у дома. Звонит постоянно. Он очень… навязчивый.
– И что, ты думаешь, он причастен к пропаже Алены? С чего ты взяла?
– Я… Я боюсь. Я видела его возле нашего дома вчера вечером. Алена ходила покормить моего кота…
Я почувствовал, как внутри него поднимается ярость. Ярость, смешанная со страхом и отчаянием. Неужели этот подонок посмел тронуть ее?
– Почему ты молчала? Почему не сказала мне раньше?
– Я… Я боялась. Он очень влиятельный. Я боялась, что он что-нибудь сделает мне… Или тебе…
– Где он сейчас? Ты знаешь, где его найти?
– Я… Я думаю, он сейчас у себя в офисе. Он всегда там по утрам.
Я вскочил с места.
– Дай мне его номер телефона! Сейчас же!
Люся дрожащими руками достала телефон и продиктовала номер. Я набрал его, не отрывая взгляда от Машеньки, которая с тревогой наблюдала за происходящим.
– Займись Марией, – бросил я Люсе, – и никуда не уходи. Я сейчас вернусь.
В трубке раздались гудки. Я сжал кулаки, стараясь сдержать рвущуюся наружу ярость.
– Да, слушаю? – раздался в трубке властный, уверенный голос.
– Это Алексей Дмитриевич. Брат Люси и… тот самый человек, чья жена пропала сегодня утром.
Конечно, я еще не муж, но все равно рано или поздно им стану. Совершенно точно стану.
В трубке повисла тишина. Я услышал, как мужчина шумно выдохнул.
– Алексей Дмитриевич? Какая неожиданность. И чем я могу быть вам полезен?
Я вышел из здания больницы. Слова еще не успели застыть в воздухе, как напротив появился человек, окруженный крепкими, молчаливыми
