Влюбляться нам нельзя - Кира Фарди
– Стараешься за двоих? – смеется мама, а я краснею.
Нет, не спалось ей! Я и сам могу себе бутеры сделать. Сейчас начнет допрос. И точно, мама сразу спрашивает:
– А Влад поедет с вами?
– Да. А что?
– Ничего. Просто опасный человек, вдруг снова что-нибудь выкинет.
– Мам, Козловский не дурак, не станет он вредить нам и себе перед экзаменами. Всем же будет понятно, откуда у неприятностей ноги растут.
– И все же мне как-то неспокойно…
– Не начинай, прошу!
Я сердито режу колбасу, бросаю ее на широкие куски хлеба, ну вот, отличное настроение мигом испаряется в открытую форточку.
– Сань, – мама застывает на середине кухни с бутылкой молока в руках, словно не помнит, зачем ее достала из холодильника. – Может, вы с Полиной останетесь? Ну, проживете вы без этого сплава. Отец вернется из командировки, свозит вас.
– Мам, ты не понимаешь, вчера мы прощались со школой, а сегодня прощаемся друг с другом.
– Будет еще выпускной бал.
– Это совершенно не то, во время бала школа прощается с нами.
– Ой, развел философию! И когда ты у меня таким умным стал?
Мама подходит и гладит меня по плечу, тянет на себя, чтобы поцеловать, я отстраняюсь.
– Что ты меня, как малыша, – ворчу сердито, а у самого глаза щипать начинает. – Где у тебе контейнеры для бутеров?
– Возьми отцовскую флягу для воды, – советует мама, – повесь ее на ремень.
– Ты меня будто в тайгу собираешь, – смеюсь в ответ и целую ее в щеку. – Мы же на турбазе будем, вода, еда, ночевка – все нам обеспечено.
– Так-то оно так…
Мама опускает руку с фляжкой, я забираю тяжелую баклажку из нержавейки. Не хочу обижать ее, если не понадобится, оставлю на турбазе.
Мы завтракаем молча. Мама еще несколько раз вскидывает голову, будто хочет что-то сказать, но проглатывает слова. Чувствуется, как ей не хочется отпускать меня на сплав, но я уже не ребенок, скоро, возможно, вообще уеду из дома. Мама пока еще не знает, что мы с Полиной договорились поступать вместе, а она поглядывает на вузы Санкт-Петербурга.
– Ну, я пошел, меня Полина ждет.
Топчусь у выхода: и выйти не могу, и остаться тоже. Ненавижу прощания, особенно с родителями.
– Сань, может, останешься? – в голосе мамы слышатся слезы.
– Не глупи! – обнимаю ее. – Вы, женщины, все одинаковые? Чуть что, сразу хнычете.
– Иди уже, поросенок! – мама открывает дверь. – Ишь ты, разговорился!
Я выскакиваю, машу рукой и вприпрыжку спускаюсь на третий этаж. И вовремя: Полинка как раз выходит на лестничную площадку, а за ее спиной маячат родители. И здесь та же картина.
– Сумку давай, – грубовато прошу ее. – Здравствуйте! – это уже обращаюсь к родителям. – Не волнуйтесь, все будет хорошо.
Полина машет рукой и тянет меня к лестнице. Я вешаю ее сумку на второе плечо и спускаюсь следом.
– О боже! Как хорошо! – Полина подставляет лицо лучам солнца, выглянувшим из-за туч.
А над ее головой разливается радуга, и такая нежность внезапно заполняет сердце, что не выдерживаю.
– Я тебя люблю, – вдруг срывается с губ.
Полина, первой выбежавшая во двор, будто спотыкается, замирает на месте, оглядывается.
– Что ты сказал? – кричит она и добавляет: – Пошли уже, а то опоздаем.
К автобусу мы подходим вовремя, он только что подъехал. Я бросаю сумки в багажник и поднимаюсь в салон. Только хочу сесть на первое кресло на противоположной стороне от водителя, как под меня подныривает Ритка и плюхается на сиденье.
– Девушкам надо уступать! – заявляет она с широкой улыбкой.
– Вообще-то ты нагло влезла передо мной, – не собираюсь уступать этой мелкой щучке.
– Владик, иди сюда! – не обращает на меня внимания Ритка. – Я тебе заняла место.
– Рита, это нечестно, – сзади подходит Полина. – Сашка был первым.
Теперь мы загораживаем проход, и в дверях образуется пробка.
– В кругу друзей не щелкай! – Ритка машет рукой Козловскому.
– Сань, правда, плюнь на нее! – тянет меня Полина.
– Макаров, не создавай затор! – вопит с улицы Юрка.
Я молча сжимаю кулаки и не отвожу взгляда от Ритки. В другой ситуации уступил бы место, не задумываясь, но после всех неприятностей, что сделала нам с Полиной эта парочка, все дерьмо поднялось в груди.
Ритка, не дождавшись бойфренда, начинает ерзать, ловить взглядом поддержку у одноклассников, но те, кто зашел за мной следом, видели, что я был первым.
– Да пошли вы!
Ритка соскальзывает с кресла и садится через проход за кабиной водителя. Мне такое соседство вовсе не нравится, но могу потерпеть час до турбазы. Я пропускаю Полину к окну и сажусь сам. Тут же пристегиваю ее ремень.
– Да ладно тебе! – смущается она, так как видит, что взгляды одноклассников прикованы к нам.
Козловский заходит одним из последних. На его лице так и написано презрение, мол, не пристало мажорам толкаться среди плебеев. Проходя мимо, он будто случайно задевает меня рукой в гипсовой лангете. Я рефлекторно успеваю убрать голову от удара.
– Ты, Макар, знай свое место! – шипит он, пока пристегивается.
– А ты свое знаешь? – тут же вскидываюсь я.
– Саша, не надо, – Полина хватает мою ладонь. – Влад! Не порти всем поездку.
Последней заходит Марина Николаевна и садится в пассажирское кресло в кабине водителя.
– Ну, все готовы? – трясет она нашим списком. – Ребята, поставьте здесь свои подписи.
Мы весело предаем папку из рук в руки, переговариваемся, шутим и не замечаем, как автобус выезжает на трассу. Перед нами с Полиной широкое ветровое окно, которое открывает великолепный обзор.
– Как здорово! – восхищается она и поворачивается ко мне.
Я только улыбаюсь, у самого на душе светло от лучиков счастья, которые освещают сейчас мою Дюймовочку.
На турбазе нас быстро распределяют по комнатам и собирают на берегу, где стоят на причале лодки для сплава. Здесь есть катамараны, каноэ, байдарки, каяки. У меня даже глаза загораются от предвкушения путешествия по воде. Трудности не пугают, наоборот, адреналин бурлит в крови, требует выброса энергии.
Все одноклассники столпились вокруг лодок, трогают их, расспрашивают руководителей. Наконец те собирают нас под навесом для инструктажа. Мы рассаживаемся. Я смотрю на реку, которая не спеша катит свои воды и выглядит такой умиротворенной, такой спокойной, что не вызывает ни грамма страха.
Это и опасно. Наблюдая за одноклассниками, я вижу, что они настроены скептически.
– Смысл сплавляться по такой спокойной реке? – ворчит Пашка.
– Точно, покататься на лодочках мы могли и в городском парке, – поддакивает ему Юрка.
– Зато хорошо, – не соглашается Ритка. – Владик с больной рукой грести не сможет.
– Не отвечай за меня, – косится на нее Козловский.
Мы
