В одной постели - Айрин Лакс
— Можешь подойти? — попросил я. — У меня тут ноги немного обездвижены, скованы.
— Да, конечно, но зачем.
— Рассказать кое-что. Секретное. По делу!
— Нас не подслушивают.
— Не будь в этом так уверена, Золотце. Иди сюда… — поманил пальцем. — Самое важное. В этом…
— Хорошо.
Немного поколебавшись, Аделина подошла, я обхватил ее и притянул к себе, на колени, обнял.
— Эй, мы так не договаривались! — зашипела она, ерзая на моем каменном стояке.
— Тшшш… Не ерзай! А то в трусы кончу… Обожаю. Обожаю. Только о тебе и думаю… Ааа… Хочу тебя, боже, как хочу. Как только выйду, я тебя затрахаю, закончаю всю… О, как я тебя грязно-сладко выебу, Золотце! — тихо простонал, сходя с ума. — Лишь мысли о том, как потом оторвемся вдвоем, поддерживают во мне упорство довести начатое дело до конца. В пекло принципы! Тем более, ты больше на меня не работаешь! Нам будет хорошо, ведь ты тоже неравнодушна. Только для того, чтобы все получилось, ты должна свалить немедленно и больше здесь не появляться.
— Чтоооо?!
— Блять, Адочка, не тупи. Я не стал бы так прогорать, нарочно подставился! — пророкотал едва слышно. — Я выйду, даже выйду с меньшими потерями, чем ты думаешь.
— Ах вы! Значит, вас спасать не нужно?
— Нужно. Очень нужно… Если нас не видят, хотя бы ручкой подрочи, а?
— Козел озабоченный! Мудак гребаный! — вскочила, потопав ногами.
Потом сердито села напротив.
— Вот, значит, как, да?! Играете в одного и никому не говорите, в чем дело?! Вот хрен вам, а не моя киска.
— Брось, мы оба знаем, чего хотим. Ты хочешь меня, я хочу тебя, и это сумасшествие не прекратится, пока мы порознь. Мне было сложно отстранить тебя от себя, очень сложно!
— Что?!
— То! — сцепил зубы, помолчал, потом подался вперед, прошептал едва слышно. — Агашев пытался добраться до тебя через меня. Начал со Всеволода. Тот поход в клуб, тебя опоили нарочно… Я понял, что тебя не оставят покое, пока ты со мной, и отстранил, чтобы ты не пострадала. И куда смотрит Юджин?! Мы договаривались, чтобы он из вида не выпускал и не позволил тебе сюда соваться.
— Так вы и с Юджином договорились? — прошептал я изумленно.
Кароль кивнул.
— Все не так-то просто. Но главное, что весь этот спектакль я затеял ради Агашева. Знаю, что играет грязно… Скоро доиграется. Только, умоляю, Адочка, скажи, ты много связей подняла ради того, чтобы устроить эту встречу, да еще и без лишних глаз и ушей, а?
Не хотел, чтобы мой голос прозвучал саркастично, но кажется интонация именно такой и вышло, мол, эта встреча может обойтись слишком дорого…
Глава 43
Эмиль
Приход Ады поставил под угрозу все, над чем я трудился на протяжении нескольких месяцев!
Подозрительный Агашев может сорваться с крючка, либо решит отыграться на Аделине, если до него все же дойдет, что нас связывает нечто большее, чем рабочие отношения…
Я слов не могу подобрать, как мне было приятно до безумия, что Аделина вызвалась вытащить меня из-под стражи. Я едва не пустил слезу, когда она пообещала воплотить в жизнь план побега — почти подсудное дело! Ее поступок — бескорыстный, по велению души. Для меня никто и никогда не делал так много, как она.
Никто. Никогда.
Она — мое все. Моя девочка, моя лучшая ученица, мой партнер, моя секси-милашка, мое сокровище, мое, блин, сердце! Как-то Аделина назвала меня бессердечным Каролем, но мое сердце, моя душа — все в ней, она — лучшее в жизни, что со мной случалось, и лучшее во мне.
Аделина выпрямилась и сложила руки на коленях, как послушная, но проштрафившаяся ученица.
— Я, что, все не так поняла?! Только не говорите, что я все испортила! — произнесла она с отчаянием.
— Никогда Штирлиц не был так близок к провалу.
— Вам бы только шуточки шутить!
— А что еще делать остается, ну? — усмехнулся я. — Хотя бы поцелуй, что ли. Хоть не так обидно будет провалиться перед финалом!
Вообще-то я ни на что не надеялся, произнес по инерции, по привычке.
Но вдруг… Аделина приподнялась, перегнулась через стол. Она обхватила меня ладонями за щеки и поцеловала жадно. Я со стоном впустил в свой рот ее бойкий, напористый язык, включился в игру, сатанея.
— Тшшш… Тише-тише, не стоит увлекаться, да? — простонал и сам обхватил ее за шею, удерживая. — Или все-таки стоит? Ты же пробивная, Золотце? Устрой нам свиданку прямо щас… Я в тебя хочу!
— Ммм… Поцелуй — это максимум, Эмиль Рустемович. Большее не дадут. Я и так столько связей подняла, я…
— Умница. Золотая моя, глупышка, девчонка совсем! Куда лезешь, а? Против слона с зубочисткой, бля! Бесстрашная! Обожаю… Теперь еще больше обожаю! — признался. — А ты?
Наконец, мы разорвали поцелуй, сели по разные стороны. Губы дрожали, глаза блестели, нутро вибрировало. Конец подтек предсеменем. Был готов поспорить, белье на Аделине тоже стало влажным.
— Признайся, почему ты пришла? — спросил я. — Я тебя не звал, обошелся не очень красиво. Отталкивал, как мог, не интересовался твоей жизнью нарочно.
— Вы еще не поняли, да?
— Про долг я уже слышал, туфта! Про настоящие причины скажи.
— Настоящие причины?
Аделина взмахнула ресницами, улыбнулась по-особенному, с таким теплом на меня посмотрела. У меня запекло в груди: я только сейчас понял, что она всегда на меня так смотрела, что мне безумно не хватало ее взглядов. Как же я по тебе скучаю, моя хорошая!
— Их целых две, Эмиль Рустемович.
— Две причины? И давай уже на “ты”!
— Ого! Я могу называть вас на “ты” и по имени?
— Да-да-да. Только скажи, скажи! — потребовал я.
— Заканчивай здесь поскорее, Эмиль. Мне нужно следы замести, как-нибудь… — нахмурилась. — О, я подам на тебя в суд под шумок. С формулировкой, что ты мне не доплачивал, эксплуатировал сверх меры!
Аделина послала мне воздушный поцелуй и
