Дарья Искусница (СИ) - Суббота Светлана
Но вела уроки я только на русском, так что международной аудитории так и не набрала. Кира говорит, что я зря не смотрю на запад, но она меня слишком любит и оттого переоценивает. Увы, мой английский, конечно, сильно лучше, чем был, скажем, полгода назад, но все еще ужасающе не пригоден для профессионального использования.
Он мне нужен совсем для других целей. Семь месяцев и одиннадцать дней я ищу. Ненавижу, проклинаю и верю. Где-то сидит чертов упрямец, сделавший все, чтобы его не обнаружили, полностью закрывший свою личную жизнь, сидит и надеется, что я его найду.
Спрятался он мастерски, получше любой программы защиты свидетелей. Даже Распутин, бросивший немалые средства на частных детективов, не смог найти даже ниточки, намекающей на присутствие Можайского.
Раз в месяц, каждый из друзей и близких Димы получал послание с необычных адресов или номеров, которых как потом оказывалось, никогда не существовало. Маме и сестре он сообщал, что здоров и как-нибудь приедет в гости. Друзьям направлял теплые пожелания, демонстрирующие его осведомленность об их публичных успехах. Например, Гришу он поздравил с новым альбомом, а Ломова – с выигрышем дела у Сирокко.
К сожалению, победа в суде особых бонусов не принесла. Прямо во время судебных тяжб кто-то выложил программу, созданную Можайским, в сеть. Ее скачали, скопировали и создали аналоги все, кому было не лень. Какие-то небольшие деньги капают, насколько я знаю. Ломов даже ухитряется на них содержать офис и, как и я, ждет Диму.
Мне тоже приходят письма. То тоскливые, то полные надежды, но всегда короткие, словно он боится разговориться, открыться. И ни на одно письмо нет возможности ответить, узнать, сколько еще это будет продолжаться. Месяц назад он меня спросил, разрешаю ли я по-прежнему называть себя его невестой? Неожиданный вопрос, который придал мне сил. И в следующих своих видео-уроках я представлялась невестой Дмитрия Можайского. После этого он попросил «еще 90» дней и больше вестей не было.
Ида говорит, что я должна плюнуть на «этого дурака и его закидоны». Ее бесит обручальное кольцо на моем пальце и многочисленные поездки в Америку. Но скорее она просто рычит, чем реально противится, потому что знает – меня не остановить. Я его люблю. Вот так.
Оказывается, можно любить через время и расстояние, несмотря на упрямство любимого и непонимание близких. Даже его мама, Валерия Захаровна, пыталась знакомить меня с «интересными молодыми людьми», уговаривала, жалела, а потом плакала на моем плече, измазывая ткань черными и красными разводами косметики.
«Дашечка, можно я приеду к тебе вечерком, побуду немного клоуном?» - пишет она иногда в вотсап. И это означает, что она хочет вдоволь нареветься. Почему-то это помогает и ей, и мне. Мы словно выплескиваем боль от разлуки и становится немного легче дышать.
Профессора, поломавшего мне жизнь, осудили вместе с ее командой. Нашли финансовые переводы, доказывающие, что она продавала информацию. Письмо, где она дает рекомендацию «посильнее надавить на Ларчик, пусть люди узнают правду». По закону бумеранга люди узнали о тайных делишках Лилии Львовны. Так что теперь ее жизнь проходит в общественном месте, под камерами и пристальным вниманием охраны.
В этот приезд меня вела очередная надежда. Ее слабая, но светящая ниточка в темноте предположений и догадок.
В интернете появилась новая социальная сеть, завязанная на очки с "аугментик", то есть дополненной реальностью. Надеваешь такое приспособление на нос и вуаля. На фоне реального окружения появляется новая информация. Над домами надписи – адрес, чьи офисы в них расположены. Над предметами висят окошки с информацией о них. Над людьми - имена. Все окружение – как огромная википедия, но занести информацию может только владелец и никто иной. Я могу сделать так, чтобы надо мной появилось – Дарья Рощина, блогер. И только я сама.
Именно это и зацепило меня в разработке. Я отлично знала человека, который мог создать сложнейшую программу, основанную на распознавании лиц и предметов, а потом жестко сделать ее доступной только для владельцев.
Хочешь о себе заявить миру – заявляй. Не хочешь показывать свои данные, очки тебя не опознают.
Только один минус путал мне карты – никто и ничего не знал о создателе, а сама социальная сеть, где каждый мог занести свои данные, только тестировалась.
- Кира, - я включила голосовой скайп и оглянулась. – Привет, я на месте. Городишко приятный, пока ничего подозрительного не вижу. Улица Кромвеля. Хм…
- Самое высокое на улице здание из красного кирпича видишь? – Кирюха одновременно со мной изучала улицу. Только я через очки, а она по интерактивной интернет-карте. – Какие над ним надписи?
Некоторое время я читала многочисленные виртуальные указатели. Некоторые из них были даже меняющимися, то исчезали, то появлялись, привлекая внимание.
- Хорошо, здесь дополненных указателей, которые видно через очки, примерно в три раза больше, чем мы с тобой насчитывали по дороге.
Я шла и диктовала, что видела, а Кира направляла меня туда, где разница между реальным и дополненным миром была больше.
- Странные тут люди, - задумчиво сказала я, когда примерно через час забрела в квартал, от вида которого мои очки чуть не нагрелись. Сиял и переливался, кричал и зазывал буквально каждый сантиметр в воздухе. Даже в небе плавали какие-то надписи, явно рекламного характера.
- А что с ними не так? – пробурчала Кира, сосредоточенно фиксирующая безумную череду надписей и объявлений, которые я называла.
- Ты не представляешь, что тут над головами молодежи висит. От «Ищу жилье» до «Даю уроки тантры».
- Ух ты, круто! – малолетняя фантазерка была впечатлена. – Это же просто супер, можно менять надписи, под настроение. Лучше, чем соцсети! Я тоже хочу-у-у.
Хотеть она могла сколько угодно, но очки продавали штучно и тестово, тщательно проверяя не только, была ли у покупателя судимость или задолженность, но и - исполнилось ли ему восемнадцать лет. Несовершеннолетние в мир дополненной реальности, слава богу, не допускались. Представляю, какие надписи бы они писали.
Пока шла и вертела головой, нечаянно столкнулась с милой улыбчивой девушкой в джинсах и простой белой футболке. Мы обе извинились, расшаркались. Она почему-то смотрела восторженно, с радостной улыбкой от уха до уха. Им что здесь, вместе с очками препараты хорошего настроения выдают?
- Очень приятно познакомиться, уважаемая Дарийя. Для меня это такая честь!
Выпалила она и побежала дальше.
- Ты слышала, - задумчиво спросила я своего эксперта по сети.
- Беги за ней, - закричала Кира. Было слышно, как она кровожадно топает ногами. Девушке скоро двенадцать, она по-прежнему выглядит сущим эльфом и почти не прибавила в росте, но характер у нее формировался железный, любая бы дама-капитан пиратского корабля и то бы обзавидовалась.
Я бросилась в след повернувшей за угол девице и с трудом нагнала ее на входе в магазинчик.
- Извиняюсь. Возможно, задам необычный вопрос…
Мой английский не был еще хорош, поэтому нетерпеливая младшая Можайская вовсю начала помогать подсказками.
- Откуда знает имя? – кричала она. – Спроси про имя.
- О, -девушка, наконец, прорвалась через наш двойной бубнеж, - Оно же над вами!
- Вы сказали, что для вас честь…
- Я не могу распространять сведения, касающиеся другого человека, - нахмурилась она и покусала нижнюю губку. – С другой стороны, учитывая, что это вы…
- Да, - скандировала Кира, - она! Ей вообще все можно говорить. Ну же!
- Попробуйте заглянуть вон в то здание, на другой стороны улицы. И, Дарийя, вы такая счастливица!
Не знаю, что она имела в виду, но на другую сторону я бежала, не оглядываясь на возмущенно гудевшие и резко тормозящие машины. Сердце билось в грудную клетку так, даже стало больно.
Я рванула ручку двери и вбежала в просторный светлый холл с турникетом и охраной за небольшой стойкой ресепшена. Над двумя парнями в форме горели имена, но больше не было видно ни одной дополненной надписи.
