Где же ты, счастье… - Ольга Ивановна Маслюкова
— Зорина уже проснулась. Сейчас спустится в столовую. Завтрак я вам приготовила.
— Спасибо.
Аня подошла к столу, села на стул и стала поджидать подругу. Следы вчерашнего праздника были убраны. Все сияло чистотой, пахло свежестью. «Да, хорошо живется богатым людям. А я все сама. И мама моя тоже… Господи, что это я? Завидую, что ли? Зоринка — хорошая подруга. Тоже вкалывает. Ну, повезло ей с предками. Она же не виновата в этом. Уже привыкла к такой жизни. Но все не могут быть богатыми. Слава Богу, что у меня такая подруга есть. Может, повезет с мужем, и я тоже буду богата», — боролась с завистью Аня.
Пока она размышляла о жизни бедных и богатых, Зорина вошла в столовую.
— Доброе утро! А где Родион?
— Ой, Зорина, он уже давно уехал, — вздохнула Аня.
— А что случилось? Вы поругались?
— Да нет. Сейчас расскажу, — она посмотрела на Марту, и та сразу поняла, что ей нужно удалиться. Женщина подала завтрак и ушла к себе в комнату.
— Слушай, Зоринка, что сегодня ночью было… — вполголоса затараторила подруга.
— Ну, не пугай меня. Надеюсь, ты ничего больше «не выкинула» перед ним? Кажется, вечер вчера был замечательным.
— В этом плане все нормально, — жуя бутерброд и наливая себе кофе, выговорила Аня. — Я крепко спала после бурного секса, — улыбнулась она и искоса посмотрела на реакцию подруги. Зорина спокойно ела сырник и ждала, что Аня расскажет дальше. — Так вот, я уснула, а Родион всю ночь не спал. Я открыла глаза, он сидит на кровати, дотронулась до его плеча, а он как закричит. Я испугалась. Подумала, что ему приснился страшный сон. А он мне и говорит, будто ночью слышал шаги, звуки какие-то. Потом я с ним вышла в зал. Думаю, дай посмотрю своими глазами, что он там видел. Никого, конечно, не было. А он не мог успокоиться. В пять часов собрался и уехал. Думаю, очень впечатлился. Расспрашивал меня о предках твоих. Но я же ничего не знаю, кроме того, что ты мне рассказывала про бабулю. Вот и все. И знаешь, я подумала, что его напугали духи, которые были на моей стороне.
— Прекрати. Никаких духов и привидений здесь нет. А то, что показалось Родиону, это бред. У страха глаза велики. У него фобия темноты развилась. У некоторых людей так бывает. А если сильный ветер на улице, то слышится, что где-то что-то постукивает, вот и все.
— Может быть.
— Никогда ни с кем из гостей такого не было. Можешь так ему и передать. Ты целую неделю жила у меня. Что-нибудь слышала подобное?
— Нет. Но ему передам обязательно. Если в ближайшее время увижу, — добавила она.
— А что, опять?
— Не знаю. После секса он всегда исчезает.
— Брось ты его. Пока не поздно.
— Тебе легко говорить. Ты не знаешь, что такое любовь.
— Я много книжек читала. Знаю.
— Книги — это одно. А прикосновение к любимому — другое.
За разговорами завтрак прошел быстро.
— Какие планы на день? — спросила Зорина.
— Сегодня воскресенье. Поеду домой. Может, завалюсь спать. Не выспалась сегодня.
— А я займусь творчеством. Буду завершать картину.
— Ты молодец. А я не могу себя заставить рисовать. Реклама… реклама… реклама… Всегда нужно сделать столько вариантов эскизов, что дома уже не хочется брать в руки кисть.
— Да, твоя работа связана с творчеством, и тебе этого хватает. А мне нет. Вот я и реализую себя дома. Аня, разве думали мы, когда учились в институте, что наша деятельность не будет иметь никакого отношения к живописи?
— Нет, конечно. Думала, что буду преподавать детям и писать то, что хочу.
— Я тоже так думала. Но отец все повернул по-своему. Он не хотел, чтобы я училась в этом институте. Бабуля настояла.
— У тебя другая ситуация. Ладно, подруга, мне пора.
Аня вышла из-за стола и стала собираться.
— Давай я вызову тебе такси.
— Не надо, доберусь на маршрутке. Не волнуйся.
— Хорошо.
Когда они распрощались, Марта подошла к Зорине:
— Не понравился мне ее парень.
— А когда ты успела его узнать? — бросила проницательный взгляд Зорина.
— Я пришла рано, они уже не спали. Пришли вместе на кухню. Искали минеральную воду. Вот мы и познакомились. Глаза у него неприятно бегали.
— Мне он тоже не нравится, — сказала Зорина и вышла из столовой.
По утрам она любила уединение и тишину. Девушка подошла к мольберту, взяла кисть и начала прорисовывать хвосты двух павлинов. Они подняли клювы и вытянули шеи, как делают птицы, когда пьют. Почему выбрала эту тему, она не знала. Но птицы, считала она, были сказочными, ей хотелось их изобразить. Целый день она провела у мольберта и не заметила, как наступил вечер.
— Ничего себе, — взглянула она на часы, — понятно, почему я проголодалась.
— Марта! — позвала она горничную. Но в доме было тихо. Никто не отозвался. Она прошла по коридору, попробовала дернуть ручку двери в комнате Марты, но та оказалась заперта.
— Странно, ничего не сказала и ушла. Не хотела, наверно, отвлекать меня. Так бывает.
Зорина пошла в столовую. Пропустив обед, она решила объединить его с ужином. Поставив тарелки на стол, включила телевизор. Ужин оказался сытным — и первое, и второе. Слушая новости, не заметила, как съела все, что приготовила Марта.
— Ух, наелась, — удовлетворенно выдохнула она и даже погладила себя по животу. — Давно столько не ела. Нужно прогуляться, — вслух произнесла она.
Но вспомнила, что так и не нашла ключ от потайной маленькой дверцы в подвале. «Вот и пришло время заняться поиском», — решила девушка и пошла в комнату бабули. Включив там свет, задумалась: «Где же она могла его спрятать? Как
