120 миллиметров между нами - Антония Эдельвейс
С момента окончания судебных процессов, я, как и все в моём отделе, работала в двойном объёме, стремясь решить накопленные задачи. Пусть их было и не очень много, ведь после «приключений» нашей компании, мало кто желал иметь с нами дело, но находились и те, кто продолжал верить в нашу порядочность.
В один день, меня вызвали в отдел кадров. Я полагала, что речь пойдет о продлении контракта. Я уже заранее продумала и взвесила решение - я хотела вернуться домой. Пусть за эти годы я привыкла к работе в Америке, мне нравился коллектив, да и начальник был мне знаком со школьных лет - просто мечта, а не реальность, но я хотела домой. Мне казалось, что я морально готова встретить правду лицом к лицу, к тому же я решила для самой себя, что, если не решусь сейчас, так всю жизнь и продолжу прятаться на чужбине. Настало время покончить с этим.
С уверенностью в душе и решительностью на лице, я стремительно вошла в кабинет заместителя гендиректора по работе с кадрами, однако, моя решительность испарилась, стоило мне узнать причину вызова.
Мою кандидатуру выдвинули на должность руководителя филиала в моём родном городе! Сказать, что я была в шоке, всё равно, что промолчать.
Неверяще глядя в глаза главному кадровику, мужчине средних лет, я силилась разглядеть там намек на шутку, но его взгляд был привычно бесстрастным.
- Вы… вы сейчас серьёзно? Я и директор филиала? Это должно быть какая-то ошибка… я всё это время была лишь первым помощником руководителя отдела маркетинга, не более. Как я могу стать сразу во главе сразу всех отделов в филиале?
Мужчина, чьи виски уже успели побелеть от седины, лишь устало посмотрел на меня.
- Чего ты от меня пытаешься добиться? Хочешь услышать, что это ошибка? Я тебе говорю, что ошибки нет. На очередном заседании выдвигались кандидатуры на посты руководства в российские филиалы. Основными требованиями были: надёжность, ответственность, высокие показатели работы за последние три года, знание иностранного языка хоть в минимальном объеме, с последним, кстати, возникли сложности. Ты подошла под все пункты.
Я нервно сглотнула. Мне не верилось в происходящее.
Дрожащей рукой проведя по взмокшему лбу, я прикрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями и ощущая, как бешено бьётся сердце в груди и подрагивают пальцы.
- Почему именно Санкт-Петербург?
Зам посмотрел на меня, как на идиотку, не скрывая осуждения.
- Ты думаешь, никто читать не умеет и не увидит, откуда ты к нам такая вся свалилась на голову?
- Не подумала, прошу прощения.
Кадровик лишь отмахнулся.
- Ну, так что? Принимаешь должность? Или желаешь остаться на пригретом более низком местечке?
В этом вопросе я почувствовала не то вызов, не то подстрекательство. Серьёзные серые глаза испытующе смотрели на меня, ожидая ответа, который я, сглотнув, ставшую резко вязкой слюну, поспешила дать:
- Я согласна.
- Вот и чудненько! - довольно хлопнул по столу заместитель генерального. - Одним геморроем меньше. Значит так, спокойно дорабатываешь оставшиеся дни, потом живенько ползёшь ко мне подписывать контракт, поняла?
- Да, поняла.
- Замечательно, - кивнул мужчина, - можешь идти.
Заторможено кивнув, я покинула кабинет, но далеко не ушла, зависнув в коридоре.
По ощущениям я чувствовала себя прихлопнутой. Не прибитой, а именно прихлопнутой, словно меня кто-то огрел мешком с мукой - вроде не больно, а странная тяжесть во всём теле.
Когда пару раз на меня едва не налетели шедшие с кипами бумаги в архив сотрудники, я поспешила выдвинуться на свой этаж.
Мой кабинет располагался в приемной Игната, поэтому, недолго думая, я пошла сразу к нему.
Ответ на мой стук последовал незамедлительно, и я, глубоко вздохнув, надавила на ручку, уверенно входя в кабинет, цокая каблуками.
Игнат сидел за столом, как всегда закопавшись по уши в документах. Когда его льдистые глаза поднялись от очередной диаграммы, он позволил себе улыбнуться, заприметив меня.
- Ну, как всё прошло? Отказалась продлевать контракт?
Он сосредоточенно сложил по порядку листы и постучал ими об стол, выравнивая получившуюся стопку.
Он знал, что я собираюсь к кадровику, как и был в курсе о моём желании вернуться на родину. Не сказать, что он был на седьмом небе от счастья от моего отъезда, но он искренне желал мне счастья во всех его проявлениях. Игнат видел, как я скучаю по дому и по родным, поэтому был рад за меня, когда я сказала ему, что готова встретиться с реальностью в виде молодой семьи в соседней квартире. Я точно знала от родителей, что Саша по-прежнему жил в нашем доме, и это вызывало во мне смешанные чувства.
Я молча подошла к панорамному окну практически за спину друга, по совместительству моего начальника, и, скрестив руки на груди, устремила свой взгляд на белый след самолёта в ярком весеннем небе.
Озадаченный моим молчанием, Игнат повернулся в кресле, встревоженно всматриваясь в моё сосредоточенное лицо.
Я не могла играть в молчанку. Нужно было сказать правду.
Вновь тяжело вздохнув, я посмотрела на мужчину.
- Меня назначили руководителем питерского филиала. Контракт будет заключён в день окончания старого договора.
Игнат молча смотрел на меня. Его лицо было бесстрастно. Так всегда бывало, когда он взвешивал ответ.
Я догадывалась, что ему будет тяжело меня отпускать, пусть мы уже давно не вместе, и теперь всего лишь друзья, однако, одно дело ходить на одну работу, где можно всегда пересечься, и совсем другое, когда нас разделяют тысячи километров. Пусть он никак этого не демонстрировал, но я точно знала, что в глубине души он всё ещё любит меня, не прося взаимности.
- Вот оно как… - выдохнул он, медленно поднимаясь с кресла и подходя ко мне. Он не смотрел на меня. Сцепив руки за спиной, он устремил свой взгляд в небо, и я последовала его примеру. Повисшая тишина была хоть и тягучей, но что-то в ней было спокойное, важное.
Я не услышала в его голосе удивления, что подтвердило мою догадку.
- Ты не выглядишь удивлённым. Это твоих рук дело?
Немного кривая ухмылочка стала мне ответом раньше, чем слова.
- Совсем чуть-чуть.
- А именно?
- У
