Искушенная дьяволом - Мишель Хёрд
— Спасибо, док. — Я киваю, глядя на Большого Рикки. — Заплати доктору Барнсу и проводи его. — Я забираю у него пакет с капельницей и сажусь рядом с Витторией.
Доктор Барнс наклоняет голову, прежде чем выйти из спальни вместе с Большим Рикки.
Мой телефон начинает вибрировать, и я быстро достаю устройство из кармана. Увидев на экране имя Дамиано, я отвечаю: — Привет, я нашел Витторию.
— Хорошо. Когда вернешься?
— Я уже дома, — сообщаю я ему.
— Мы приедем.
Прежде чем я успеваю сказать ему, чтобы он не беспокоился, он вешает трубку.
Выпустив усталый вздох, я наклоняюсь над женой и прижимаюсь к ее губам в поцелуе, не забывая при этом держать над ней капельницу, как показывал доктор Барнс.
Просыпайся, детка. Моя душа не успокоится, пока я снова не увижу твою прекрасную улыбку.
Мой взгляд скользит по каждому сантиметру ее лица, и острая боль пронзает мое сердце, когда я думаю, как близко я был к тому, чтобы потерять ее.
Я больше никогда не оставлю тебя одну.
— Могу я тебе чему-нибудь помочь? — неожиданно спрашивает Большой Рикки, его тон напряжен от беспокойства.
Я встаю и качаю головой. — Мне нужно, чтобы ты посидел с Витторией. Дамиано и остальные уже в пути. — Я снова смотрю на Витторию и говорю: — Позвони мне, как только она проснется.
— Хорошо. — Он берет у меня пакет с физраствором, и, остановившись рядом с ним, я кладу руку ему на плечо и встречаюсь с ним взглядом. — Спасибо.
Этот человек - один из самых важных в моей жизни, и я никогда не смогу отплатить ему за все, что он для меня сделал.
Он кивает, пробормотав: — Для тебя все, что угодно.
Выйдя из спальни, я снимаю с себя куртку и спускаюсь по лестнице.
Из-за всего, что произошло за последние два дня, я чувствую себя ужасно и раздраженным до чертиков.
Я бросаю куртку на спинку дивана и не успеваю сесть, как слышу звук открывающейся входной двери.
Дамиано, Ренцо, Франко и Дарио вбегают в гостиную, и я улучаю момент, чтобы пожать им руки. Дарио - единственный ублюдок, который обнимает меня. Главному наплевать на личное пространство.
— Что, блять, случилось? — спрашивает Дамиано.
Франко подходит к боковому столику и наполняет пять тумблеров виски. — Каждый угощается сам. Я не официант.
Мы все берем по стакану, и я быстро пригубляю обжигающую жидкость, а затем наливаю еще.
Я переглядываюсь с друзьями, потом качаю головой. — Я еще не знаю всей истории. — Я иду к дивану и опускаюсь на него. — Господи.
Они все усаживаются, их глаза задерживаются на моем лице.
Пожав плечами, я снова качаю головой. — Когда мы приехали на Сицилию, все было хорошо. Мои дядя и тетя были рады нас видеть. Я оставил Витторию с ними, чтобы поехать на встречу, но не успел я добраться до Сангриоти, как мне позвонила тетя и устроила истерику. — Я делаю глоток алкоголя, прежде чем продолжить, — Она сказала, что Виттория пыталась убежать, а когда ее заперли в комнате, она столкнула дядю Маурицио через балкон.
Все смотрят на меня с нескрываемым шоком на лицах.
— Серьезно? Виттория убила Маурицио? — спрашивает Ренцо.
Я качаю головой. — Нет, она никогда не смогла бы совершить убийство. Я жду, чтобы услышать ее версию.
— Где она? — спрашивает Дамиано.
— Она без сознания наверху. — Я прислонился спиной к дивану. — Большой Рикки присматривает за ней.
— Может, она случайно убила Маурицио? — спрашивает Франко.
Я пожимаю плечами. — Вполне возможно. Мы все знаем, что у Маурицио был вспыльчивый характер. Он мог напасть на нее, а она отбивалась от него. — Я сужаю глаза. — Нет, Маурицио убил бы ее. Он сильнее ее. — Я провожу рукой по лицу. — Черт. Я просто хочу, чтобы она проснулась.
— Ты сказал, что твоя тетя тоже мертва, — бормочет Дамиано. — Как она умерла?
— Она пыталась впарить мне жалкую ложь, а когда я ее разоблачил, она призналась, что они хотели, чтобы я женился на Валентине Тоскано. Они пытались избавиться от Виттории. — Я глубоко вдыхаю, вспоминая, что произошло.
— Анджело, — говорит Дарио, и я понимаю, что отошел от темы.
Я прочищаю горло, прежде чем выпить остатки виски. — Тетя Глория пыталась наставить на меня пистолет, и Большой Рикки убил ее.
— Господи, — бормочет Франко. — Это хреновое дерьмо.
— Да. — Ренцо качает головой в недоумении.
— Мне жаль, брат. — Дамиано смотрит на меня с сочувствием. — Иногда те, кто нам ближе всего, становится самой большой угрозой.
Более правдивых слов еще никто не произносил.
На мгновение мы все замолчали, прежде чем Дамиано сказал: — Тебе следует взять несколько дней отпуска. Мы присмотрим за твоими делами.
Я качаю головой. — Я не могу просить вас об этом.
— Ты ни черта от нас не просишь, — ворчит Ренцо. — Мы предлагаем. Так работает братство.
— Я позабочусь о клубе, — усмехается Дарио.
— Оставь стриптизерш в покое, — игриво предупреждаю я его.
— Эй, если они бросаются на меня, кто я такой, чтобы отказываться, — шутит он.
— Я проверю Сальваторе и флот, — предлагает Ренцо.
— Я присмотрю за рестораном, — быстро заявляет Франко. — Передай Эдди, что он может связаться со мной, если ему понадобится помощь.
Когда мои глаза встречаются с глазами Дамиано, он говорит: — Моя задница присмотрит за тем, чтобы ты отдохнул.
Уголок моего рта приподнимается. — Спасибо, братья.
Вот что делает Козу Ностру такой чертовски сильной - тот факт, что мы прикрываем друг друга.
Вместе мы непобедимы.
Глава 34
Тори
Я бегу по пустой дороге, а тени сгущаются, приближаясь ко мне.
Я открываю рот, чтобы закричать, но не издаю ни звука.
Вокруг меня нарастает давление, и кажется, что за мной кто-то гонится, но я никого не вижу.
Одиночество охватывает меня, и вдруг я оказываюсь в свадебном платье.
Черные чернила медленно поднимаются по платью, и мое тело становится все тяжелее и тяжелее, пока я пытаюсь идти.
Чернила достигают моей шеи, и я задыхаюсь, глядя в черное небо.
Не в силах открыть рот, паника и страх становятся настолько сильными, что кажется, будто меня душат.
— Неет! — Я ударяюсь обо что-то твердое и на мгновение прихожу в себя. Мое дыхание - не более чем вздох.
— Я держу тебя, — раздается над моей головой голос Анджело.
О, Боже. Нет!
Когда я понимаю, что врезалась в грудь Анджело, и чувствую его руки вокруг себя, весь ужас и травмы возвращаются.
Маурицио, рассказывающий мне, что мой труп съедят черви.
Борьба
