Маленький грязный секрет - Юлия Резник
– И меня это вполне устраивало. Круто же. Бери любую.
– А сейчас? Как у тебя с этим? Мне надо о чем-то знать?
– Например?
– У тебя кто-то есть? – Я со слезами на глазах осмотрелась, ничего ли не забыла? Вздохнула. Сжала кулаки, страшно на себя досадуя. И не дав ему и слова вставить, закончила: – Впрочем, меня это не касается!
– Ну да, – хмыкнул Покровский, но развивать тему не стал. А мне, блин, хотелось его послушать. Просто что-то внутри, может, гордость, хотя, казалось бы, откуда бы ей взяться, не позволила и дальше его пытать. Но скорее – страх. Узнать, что он с кем-то встречается, когда я такой возможности не имею. Такой вот идиотский парадокс. Когда у меня был Пашка, смириться с его бабами было легче. Я вообще старалась о них не думать. Да только вряд ли такая тактика возможна, если мы станем жить вместе. К тому же у меня обострен нюх. И если он придет от другой, я это непременно учую. И меня просто стошнит!
В итоге я так накрутила себя подобными мыслями, что чуть снова не разревелась.
– Маш…
– М-м-м?
– У меня не было никого. С тех пор как мы вместе. Никого, слышишь? Ты все. Неужели не поняла еще? Да в жизни я не стал бы к тебе лезть, если бы мог со своей к тебе тягой справиться.
– Да ты просто ничего не соображал, – фыркнула я сквозь слезы.
– Когда?
– В наш первый раз.
– Алкоголь раскрепостил, это правда. Но лишь потому, что я в последнее время только об этом и мечтал.
– Мечтал меня выебать?
Покровский сжал сильней на руле пальцы и, не отрывая затылка от подголовника, повернулся ко мне.
– Быть с тобой мечтал. Ну и выебать, конечно, грязный твой рот, – растянул губы в кривой ухмылке.
Я прикрыла глаза. Тело вновь наливалось жаром.
– В деревне сплетен, наверное… – шепнула я.
– Ага. Ставки делают на то, чем это все закончится.
– Давай пока не будем торопиться. Давай посмотрим, как будет. Вдруг это окажется совсем не так, как ты себе представлял?
– Например? – выгнул бровь Иван.
– Ну… Из наших отношений ушла пикантность ситуации. А она, согласись, заводила.
– Маш… Черт, ты ведь так ни хрена и не поняла, да? Ну… – Иван задумчиво потер бровь большим пальцем. – Это моя вина. Твое недоверие вполне объяснимо. Я тебе, наверное, старым извращенцем кажусь?
– Ну какой ты старый?
– То есть, по поводу извращенца возражений у тебя нет?
Я вспыхнула. Малышка в животе завозилась. Я осторожно погладила вибрирующее местечко. Утешая кроху – тише, тише…
– Мне все нравилось, – прошептала я. – Кроме тех моментов, когда ты уходил, сгорая со стыда. Унизительно было это. А не то, что мы вытворяли… и как.
Мы уже съехали с трассы на ведущую в деревню дорогу, но теперь Иван свернул и с нее. Медленно съехал на обочину. Остановился.
– Вот прям все? – тихо уточнил он, разгоняя мое сердце до запредельной скорости.
– Да. – Прежде чем ответить, мне пришлось смочить пересохшие губы языком.
– Это меньшее из того, что я хотел.
– А чего ты не сделал?
– Я не сделал тебя своей. Не забрал, хотя понимал, что Игорь тебя не стоит. Да просто не мог он оценить тебя по достоинству.
– Может быть, потому что у меня их и нет? Достоинств…
– Глупость. Я не знаю, Маш, каким хреном я думал. И куда меня несло. Просто смотрел, как ты к нему относишься, как заботишься, бережешь… Сколько тепла в тебе нерастраченного и совершенно ему не нужного, что меня пробивало. И хотелось, чтобы в моей жизни…
– Что?
– Рядом был такой человек. Знала бы ты, сколько раз я про себя повторял – вот если бы не Игорь… Получается, я сам на него беду и накликал. Как, думаешь, мне с этой мыслью живется?
– Ой, дура-а-ак. Ты же не желал ему смерти!
– Не желал. Но, а вдруг вселенная вняла моим желаниям таким изощренным способом? Ты во мне его ищешь?
Это был настолько неожиданный для меня вопрос, что я даже открыла рот. А потом от души засмеялась.
– Нет. Да нет. Ты что? Вы и не похожи даже. К тому же…
– Что?
– Я никогда его не любила, Вань. Может, Игорь это чувствовал, потому и гулял.
– Ты знала? – занервничал Покровский. Нерв на его щеке дернулся.
– Нет. Уже потом добрые люди рассказали. А ты, выходит, знал.
– Зачем же ты за него пошла? – проигнорировав мой упрек, Иван продолжал пытать меня на тему того, что для него самого было важно. Стало ужасно обидно. Ведь в его глазах я тоже, выходит, выглядела полной дурочкой. А раз так, что мне уже было терять? Рассказала, как есть:
– От безнадеги, наверное. У мужчин я не пользовалась особенной популярностью, а Игорь был очень настойчив. И потом возраст, а я все одна… Хоть на стену лезь. Хотелось банального бабьего счастья. Завтраки кому-то готовить. С работы встречать. Засыпать не одной. И ребенка хотелось очень… – рука машинально опустилась на маленький животик. – В общем, немудреные у меня были мотивы.
– Немудреные? Маш, да любой нормальный мужик за это бы все отдал. Он дурень малой. Бестолковый… был.
– Это моя ошибка. Не нужно было искать глубины там, где ее не могло быть априори. В силу возраста и самых разных причин.
Мимо протарахтела груженая под завязку фура. А за ней – древний синий жигуль. Покровский выругался.
– Все хотела спросить, почему ты не пытался его отговорить от брака со мной? Вряд ли ты такой видел свою невестку.
– Да я вообще ее никак не видел, Маш. У него же молоко на губах не обсохло. А ты… Думал, что с тобой он остепенится.
– Потому что я – училка? Не оправдались твои надежды, выходит.
– Что уж теперь? Лучше скажи, получается, ты вообще никогда не любила?
– Почему? Еще как… В мои тринадцать.
– И что?
– Ничего. Он намного старше был. И естественно, на таких писюх, как я, не смотрел.
Было так странно
