Мой наполовину (СИ) - Лила Каттен
– Пока ничего. Я раз в несколько дней спрашиваю, как она и Гордей. Она отвечает, что все хорошо.
– А что планируешь делать?
– Пока не знаю. Для начала наладить хоть какое-то общение. Увидеться разок.
– Начни с этого. А куда она переехала?
– Не знаю, но могу догадаться, что к подруге. Сомневаюсь, что к матери стала возвращаться.
– Тебе многое придется исправить.
– Я готов, Жан. Просто надеюсь, что смогу вернуть ее.
– Ты и правда любишь эту девочку.
– Правда. И сына ее полюбил.
– Так и должно быть.
– Надеюсь, что Сергей меня поддержит. Иначе, я… Боже, я не могу от нее отказаться, но и против сына идти…
Дверь хлопает, и мы замолкаем.
– Сергей?
– Привет, па. Тетя, привет.
– Здравствуйте, молодой человек.
– У меня предложение, а, может, пойдем пиццу поедим? – предлагаю обоим, потирая руки.
– Мне холодно, – гримасничает сестра. – Не хочу выходить на улицу.
– Тогда давайте вы тут все накрывайте, а я за пиццей сгоняю.
– Спасибо, пап.
Вышел из подъезда и взял путь в сторону пиццерии, которая недавно открылась у нас по улице. По привычке стал озираться на всех женщин с колясками.
Сомневаюсь, что Саша по-прежнему гуляет в этом сквере. Скорее она будет избегать мест, где может встретить меня. Однако мое внимание привлекает знакомый цвет коляски. И когда девушка поворачивается в мою сторону, я теряю дар речи и ликую внутри одновременно, увидев ее.
Глава 25
Саша
– За что ты меня наказала?
За что одиночеством плата?
– Ты сделал мне больно, не помнишь?
За все это наша расплата.
– Ты мне не дала даже шанса.
Ты просто сказала: «Пока».
– Я думала страшно влюбляться.
Пока не мелькнула цена.
– Мы все это сможем пройти.
Дай шанс и я сделаю это.
– Тогда океан осуши.
И останови бег планеты.
Ты делаешь вид, что цена
За ложь, слишком мною завышена?
Так знай, я была влюблена,
Теперь же тобою и выжжена.
(с) Лила Каттен
***
Я не сделала вид, что не увидела его. Не прошла мимо.
Боль хлынула из меня потоком, но кое-что еще я ощутила вдобавок к ней. То, что он всегда давал мне – радость. Это странно, быть может, но я была рада видеть его.
За этот месяц я сотни раз думала о нем и каждый раз эта мысль заканчивалась грустью или слезами. Он был в моей жизни очень маленький отрезок времени, но оставил очень большой отпечаток.
Мы медленно подходили друг к другу и заново ощупывали глазами лица, тела, движения. Все было прежним, кроме отчаянной боли, разделяющей нас.
– Привет, – очень быстро сказал Олег, а голос был с одышкой.
– Здравствуй, – улыбка слетела с губ так легко, хотя я думала, буду грозной или даже злой, если встречу его вновь. Но мне очень не хотелось держать в себе злость и обиду. Эти чувства мешают. Но они помогают помнить, хотя, чтобы вспомнить Олега, мне не обязательно думать о том, что было в конце. С нами случилось много прекрасных вещей.
Он молчал. Он не знал, что сказать дальше. А я вспомнила первую встречу и как он со мной разговаривал.
– Как ты?
– Ты спрашиваешь об этом раз в несколько дней. Ничего не изменилось с последнего сообщения.
– Я решил, что ты отвечаешь просто так.
– Нет. У меня действительно все хорошо, Олег. Так что можешь убрать в телефоне напоминание: «Написать Саше».
Шутка вышла кривой, и даже я сама не улыбнулась в конце.
– Я искренне за тебя переживаю.
– Не стоит. У тебя есть о ком заботиться и…
– Ты права, – вдруг перебил он меня. – У меня есть тринадцатилетний сын, Саша и я о нем забочусь, – мне хотелось перебить и напомнить о жене, но он продолжил:
– С Аллой мы развелись буквально сегодня. Она забрала все, что у меня было, в обмен на сына и скоро уедет из страны. Мне не удастся начать все заново с тобой. Рассказать о сыне и о разводе. Но сейчас я чист перед тобой. Нет лжи и не будет. И я не говорю о втором шансе. Я не имею права даже думать о том, что ты об этом станешь размышлять. Я хочу, чтобы ты меня простила, если это возможно. И позволила иногда видеть тебя, интересоваться твоей и Гордея жизнью. Это для меня важно.
Все, что он сказал, вызвало во мне бурю эмоций. И ответа на это все у меня не было. А слезы – это не ответ.
– Не плачь, – он сделал шаг ко мне, но остановился с протянутой рукой. Не прикоснулся. Не позволил себе этого. – Я сделал тебе больно и об этом сожалею больше всего, Саша. Мне очень жаль, правда.
– На все время нужно, Олег. Даже на прощение. Сейчас… мне тяжело. Даже свыкнуться с мыслью о сыне. Не потому, что я против, у меня ведь и свой есть. Я к тому, что… это так странно. Я была поглощена своими проблемами, работой, тобой, что даже не подумала хоть раз спросить женат ли ты.
– Брось, я не должен был лгать. И это целиком моя вина.
– Так ты теперь живешь в квартире родителей? – решила сменить тему.
– Да, переехал. С сыном и Жанной, моей сестрой. Но она скоро уезжает к себе.
– Ты сказал, что твоя жена забрала все и оставила сына? – эти слова не давали мне покоя и бурили голову от непонимания. – Что это значит?
– Я не хочу говорить об Алле плохо или, наоборот, слишком хорошо. Она была моей женой больше десяти лет, и она по-прежнему мать моего ребенка. Но да, она забрала все материальное, но оставила сына со мной. Так что…
– Она… – у меня внутри шел протест. Я не могла поверить, что мать могла так поступить со своим ребенком. – Значит, для тебя он самый важный?
– Самый, – без промедления подтвердил, качнув головой. – Я люблю его и это тоже была одна из причин, почему я не решался на развод.
Я понимала его. Потому что встать перед выбором из-за женщины, зная, что ты можешь потерять своего ребенка.
– Саша, я хочу, чтобы ты знала, что я ни о чем не жалею. Кроме того, что скрывал от тебя правду. Но все, что было между нами… Я это ценю.
– Прекрати, Олег. Сейчас уже поздно об этом говорить и не к месту.
– Нет, непоздно. Ты должна это
