На зависть Идолам (ЛП) - Станич К.М.
Мой взгляд поднимается вверх и находит несколько пустых мест в передней части аудитории, где должны быть парни. Миранда, Лиззи и Эндрю там, но никого из моих парней. Ни одного. Я заканчиваю свою песню и прислушиваюсь к негромким хлопкам и нескольким грубым выкрикам, которые быстро заглушаются персоналом.
Поднимаясь на ноги, я отвешиваю поклон и направляюсь за кулисы, чтобы найти Зака, Виндзора и Зейда в противостоянии с некоторыми из Гарпий.
— Однажды мы застанем тебя в нужном месте в нужное время, — усмехается Джален Доннер, вытирая кровь с лица рукавом. — Я, чёрт возьми, убью Тристана Вандербильта. Кстати, где эта киска? Слишком занят тем, что трахает чью-то подружку?
— Тебе чертовски повезло, — насмехается надо мной Илеана Тайттингер, одетая в какой-то нелепый белый комбинезон. Все девушки Компании участвуют в песенном и танцевальном номере под песню Мэрайи Кэри «Всё, чего я хочу на Рождество, — это ты». Судя по тому немногому, что я видела во время прослушиваний, это довольно ужасно.
— И почему же? — спрашиваю я, складывая руки на длинном красном платье, которое на мне надето. Оно такое блестящее и красивое, достаточно длинное и струящееся, чтобы его можно было надевать, когда я играю.
— Эти придурки думали, что смогут поиметь нас, — говорит Виндзор, делая шаг вперёд и хватая меч с одной из подставок для реквизита для предстоящего представления «Щелкунчика» в драматическом клубе. Он взмахивает деревянным клинком по кругу и принимает боевую стойку, которая ясно показывает, что он получил изрядную долю уроков фехтования. — Они собирались бросать на сцену петарды, пока ты играла.
Мои брови поднимаются вверх.
Чёрт.
Петарда могла бы легко оторвать мне пальцы. Может, в этом и был смысл, а?
Я смотрю вниз, на пол, и вижу разбросанные фейерверки, спички и несколько зажигалок. Когда Харпер и Бекки выходят из раздевалки, они не выглядят счастливыми, увидев меня стоящей там невредимой.
— Красивые парики, — говорю я, и Киара серьёзно набрасывается на меня. Зак ловит её и толкает назад, заставляя споткнуться на каблуках.
— Не трогай мою грёбаную девушку, или ты увидишь, как быстро я нарушу её правило «Никакого насилия». Видишь, она действительно классно и честно играет. Что же касается меня, то я грёбаный мудак. Я не боюсь говорить о делах твоего папы или о трёх молодых беременных женщинах, подающих на него в суд для алиментов на ребёнка.
— Закрой свой чёртов рот! — огрызается Киара, шипя себе под нос. На сцене трио девушек из Плебеев, чья музыка достаточно громкая, чтобы заглушить нашу ссору. Конечно же, здесь нет ни одного сотрудника. Заставляет меня задуматься, скольким учителям Харпер заплатила, чтобы они смотрели в другую сторону.
Но тут входят миссис Эмбертон и мисс Хайленд, между ними стоит заплаканная Эбони Питерсон. Я понятия не имею, какую уловку она затеяла, но она хмурится, как только видит меня.
— Откуда взялись все эти фейерверки? — спрашивает миссис Эмбертон, её взгляд поднимается, чтобы встретиться с моим. Она кажется искренне обеспокоенной, и это приятно. Я заставляю себя улыбнуться.
— Один из первокурсников уронил коробку с ними и убежал, — отвечает Харпер, обмахиваясь веером. Её боди такое обтягивающее, что у неё верблюжий носок (прим. — ткань плотно обтягивает женские гинеталии). Клянусь своей жизнью, я не смогла бы такого придумать, даже если бы попыталась. Её парик явно дорогой, сделан из настоящих человеческих волос и такой же блестящий, как настоящие волосы Миранды.
Я стащу его при первой же возможности.
Песня, звучащая на сцене, затихает, и мы слышим, как толпа хлопает.
— Харпер Дюпон и Голубокровные, — объявляет мистер Картер, и я закатываю глаза. Бывшие Голубокровные подходит больше.
— Ни пуха, ни пера, — мурлычет Зейд, когда девушки с важным видом проходят мимо него. — Буквально, пожалуйста. Я хочу посмотреть на какую-нибудь кость (прим. — в английском языке пожелание удачи «Break a leg», что дословно переводиться как «Сломай Ногу»).
— Подавись своим дерьмом, Зейд, — рычит Бекки, проходя мимо.
— Эй, — говорит Зак, беря меня за локоть. — Иди посиди в зрительный зал с Мирандой, хорошо?
Я бросаю на него взгляд.
— Помнишь наш маленький разговор? — спрашивает Виндзор, вращая деревянный меч по кругу, в то время как ребята из компании подозрительно смотрят на него. Я думаю, принц действительно мог бы надрать им задницы, если бы захотел. То есть до тех пор, пока он не получит нагоняй и замечание от мисс Хайленд за то, что возится с реквизитом, к которому ему прикасаться не положено.
— Наша очередь играть грязно, — шепчет Зейд, подталкивая меня к лестнице.
Я делаю, как он просит, занимая место между Мирандой и Лиззи.
Свет на сцене гаснет, и начинается песня. Медленно прожектор возвращается к жизни, и Харпер поворачивается, хватает микрофон и поёт ноты Мэрайи, довольно впечатляющим образом имитируя знаменитую песню. Я думаю, есть причина, по которой она возглавляет хор.
Однако, как только она начинает танцевать, я не могу сдержать хихиканья.
— Она похожа на сумасшедшего снежного кролика, — шепчу я, и Миранда с Лиззи присоединяются ко мне. Другие девушки — Бекки, Илеана, Эбигейл, Валентина, Киара, Мэйлин, Анна и Эбони — присоединяются к хореографическому танцу, беря в руки собственные микрофоны.
Всё это просто… это смешно. Извините, я стараюсь не принижать других, но эти девушки пытались убить меня, так что я полагаю, что они достойны честной критики.
Примерно на середине песни, когда я уже думаю, что просто больше не могу этого выносить… девять парней из Плебеев, которых я едва узнаю, появляются из-за занавеса, двигаясь позади девушек, пока те заняты пением и сосредотачиваются на публике.
Парни срывают их парики, и воцаряется хаос, на заднем плане играет песня с едва уловимым намёком на вокал Мэрайи, доносящийся из динамиков. Птеродактильный визг Харпер эхом отдаётся в её микрофоне как раз перед тем, как парни отступают назад, словно ожидая чего-то большего.
В этот момент сверху льётся вязкая красная жидкость, покрывая Гарпий с головы до ног, когда они кричат.
Однако на этот раз я не думаю, что это краска. Крид не лгал. Нет, мои ребята выложились по полной: это кровь.
Когда песня подходит к концу, во всём зале воцаряется тишина, Тристан и Крид появляются с противоположной стороны зала, незаметно усаживаясь на два пустых места. Зак, Виндзор и Зейд выходят сразу после и садятся в конце первого ряда примерно через десять мест от меня.
Харпер стоит там, тяжело дыша и дрожа, её девочки по обе стороны от неё, большинство из них плачут.
Занавес опускается перед ними, и на нём повсюду приколоты трусики.
Святое… ёбаное дерьмо.
Музыка стихает, и зал разражается смехом.
Хорошо, что я уезжаю из города на соревнования по чирлидингу: в Академии проливается кровь. Теперь, отомстив, я позволила им повеситься на их собственной верёвке. Мои парни… они немного расширяют правила своим творческим подходом. Они превращают жестокость в безупречное совершенство почти так же, как скульптор шлифует мрамор или камень.
Это впечатляет и в то же время немного пугает.
Во время короткой поездки в Лос-Анджелес я добровольно соглашаюсь делить комнату с тренером Ханной (нас нечётное количество, так что кто-то должен это делать), и я очень слежу за тем, чтобы не пить и не есть ничего, что только что не было в запечатанном контейнере или обёртке. Вам лучше поверить, что я тоже очень трепетно отношусь к своим волосам. Я ни за что не позволю им удивить меня бритвой.
Нам удаётся увезти домой серебряную медаль, что впечатляет, учитывая дисгармоничную атмосферу в команде.
Когда я возвращаюсь, то нахожу парней в синяках после драки. Ни одному из них не удалось уйти невредимым.
— Что случилось? — спрашиваю я, протягивая руку, чтобы осторожно провести большим пальцем по синяку на левом глазу Виндзора. Он ухмыляется и хватает меня за запястье таким молниеносным движением, что у меня замирает сердце. Он целует внутреннюю сторону моего запястья, и я задыхаюсь, когда он проводит языком по моему пульсу.
