Марина Ночина - Маскарад или Сколько стоит твоя любовь?
- Ну-у... - почёсывая затылок, протянул мужчина, а потом искренне улыбнулся и, заговорчески наклонившись к столу, поманил меня к себе. Я, объятая любопытством, подалась вперед.
- Знаешь, он меня убьет, но тебе, пожалуй, надо знать правду. Тимофей мой племянник, так что знаю я его с пелёнок.
Если бы я не сидела, точно бы упала. Вот ты какой, северный олень...
В первый момент захотелось немедленно пойти искать Морозова, чтобы набить гаду морду. Потом возник вопрос: а за что, собственно, бить? Скосилась на доброго дядюшку, едва ли не с лупой наблюдающего за мной.
- Что такое? - удивился Ознобин.
- А вот мне интересно, Вы у нас в институте появились...
- О-о-о... - психолог обречённо шлёпнул себя ладонью по лицу и скорбно вздохнул. - Ладно уж, умница. Так и быть, расскажу. Но, чур, Тима не трогать.
Повторно проснулось желание задушить псевдоботаника. Значит, без него мои мучения точно не обошлись!
Устроилась поудобнее и приготовилась слушать. Ознобин снова вздохнул и заговорил.
- Я пишу работу по изучению нетривиального поведения человека во время стресса. Материала и того, кто добровольно будет трепать себе нервы, сама понимаешь, не хватало. И тут ко мне заявился Тимофей и предложил провести пару лекций в его институте. Я этот шанс упустить не мог, здесь без вариантов. Студенты - это... - лицо преподавателя сделалось таким одухотворенным, я аж испугалась, как бы он не взлетел. Но обошлось: улыбнулся и виновато развёл руками. - Представляешь, мне даже не пришлось ни с кем договариваться: шустрик сам всё сделал...
Шустрик... Желание покалечить Морозова возросло в несколько раз. Ноги ему там переломать... Договорился он! Ему заняться больше нечем?! А сам уверял, что у него нет свободного времени для всякой ерунды! Это меня он называл ерундой!? Как же я его ненавижу!
- У Тимки было лишь одно условие... - продолжал Виктор Михайлович.
- Дайте догадаюсь.... Я? - язвительность из меня можно было черпать половниками.
- Догадалась, - усмехнулся преподаватель.
- Он попросил слегка вывести тебя из себя, "чтобы увидеть её истинное лицо". А потом подстроить всё так, чтобы вы с ним были в паре...
"Урою тварюгу!" - замаячила перед глазами новая цель моей жизни. Я резко поднялась, рыкнула психологу благодарность и направилась к выходу. Ознобин что-то кричал вслед, но я не обратила внимание. Как бык, увидевший красную тряпку, мчалась на тореадора с улыбающимся лицом Морозова. Пусть только теперь появится - задушу собственными руками!
***
К сожалению, эта козлообразная сволочь, именующаяся Морозовым, на моём пути не попадалась. Умный, блин.
"Наверное, дядя предупредил", - злорадно усмехался внутренний голос, и я, в который раз за учебный год, была с ним согласна. А потом внезапно началась сессия, и стало не до Морозовых с их придурью. Надо было готовиться к зачётам и экзаменам. И в этом критическом для любого студента вопросе поблажек не делали даже такой "ботаничке", как я. Преподаватели сразу предупреждали: милости не будет ни для кого. А это значило: никаких автоматов, натянутые до предела нервы и бессонные ночи. В такие моменты и понимаешь, что ты ни черта не знаешь, сколько бы ни старалась весь семестр. Я не трус, но очень боюсь. Вдруг завалю? Как тогда буду смотреть самой себе в глаза?
"Завесь все зеркала и успокойся", - посоветовал всё тот же злорадный внутренний голос. Сейчас пришлось с ним не согласиться и, забыв обо всём на свете, засесть за учебники. Одно радовало: "пятёрка" по психологии. Правда, до сих пор так и не хватило духа проставить её в зачетку. Боялась, не сдержусь и наброшусь с кулаками на дядю...
Ладно, признаю, время от времени морозовскую рожу я всё-таки видела, но та благоразумно держалась на безопасном расстоянии и не предпринимала никаких террористических актов. Значит, не представляла для меня интереса. Только взгляды...
От них кровь не просто стыла - превращалась в кусочки льда и рассыпалась от лёгкого дуновения. И так же резко они меняли свою полярность, становясь обжигающими. Я непроизвольно замирала и... Вспоминала, какая Морозов сволочь, "вскапывала копытом" пол коридора и разворачивалась в сторону парня, чтобы нанести тяжкий вред его здоровью. Или убить. Одно другому, в принципе, не мешало. Мешал Смольный как бы невзначай каждый раз преграждающий мне путь. А когда Макс заканчивал извиняться за мои рассыпанные по полу вещи или прекращал задавать глупые вопросы, Чудовище уже исчезало со своего наблюдательного пункта. Но я точно знаю...
- Оксан! - окликнул меня Николай. Я мысленно застонала, но заставила себя улыбнуться, удобнее перехватила учебники и обернулась. Демидов за эти полгода изменился. И совсем не в лучшую сторону. Ну, то есть, не имею в виду, что он стал пить, курить и водить дружбу с плохими ребятами. Он просто достал меня своей назойливостью и бездействием. Впрочем, последнее было хорошо. С Морозовым в этом ему всё равно не сравниться. И всё же...
Когда же эта сволочь покинет мою голову? Природа и та против меня! За окном почти тридцатиградусные морозы. Без многослойной "капустной" одёжки из дома лучше не выходить. В институте, конечно, топят... Но я всё равно мёрзну. А стоит подумать о...
Рр-р-р-р-р...
- Оксан, ты чего? - опасливо поинтересовался Николай. Поняла, что зарычала вслух и готова спорить на что угодно: выражение лица у меня тоже не ангельское.
- Прости... эти экзамены кого хочешь доведут, - на ходу придумала я. Демидова объяснение вполне устроило.
- Это точно! - радостно согласился парень. - Они поступили несправедливо. Ты весь семестр вкалывала, а эти... - он мотнул головой в сторону бригады Жданова и прочих собравшихся вокруг него умников, косящих от армии, - сидели и молчали. Вот пусть они сдают! А тебе могли бы и так поставить. Ты ведь умница...
И покраснел.
Я мысленно закатила глаза, вновь попросила себя ещё чуть-чуть потерпеть и смущённо потупилась.
- Спасибо, - мой дежурный ответ на все его комплементы. И зачем-то добавила:
- Ты тоже молодец - второе место в рейтинге за семестр!
- Ну, первое-то у тебя... - усмехнулся Николай. Против такого аргумента не попрёшь.
Я действительно лучшая на потоке и горжусь своими достижениями. Бесило одно: по институту мне принадлежало почётное второе место. Не трудно догадаться, кто единолично властвовал на первом! Морозов доставал везде! Иногда хотелось, чтобы он умер в страшных мучениях. Но тут вспоминался другой парень, и Кеше приходилось срываться и забирать меня домой. Он спрашивал, что происходит, а я отмахивалась, сваливая всё на расшалившиеся из-за экзаменов нервы.
