Охотник - Шэн Л. Дж.

Он пришел в чувства, потирая щеку костяшками пальцев. Хантер выключил воду, отчего мне почему-то стало еще холоднее. Я не могла понять выражение его лица. А у него их было немало, и это доказывало, что он был отнюдь не глуп.

Он смотрел на меня со сдержанной учтивостью.

– Так ты поэтому сделала новую стрижку? Сменила гардероб? Потому что не хочешь это продолжать? – спокойно спросил он.

Хантер был слишком гордым и уверенным в себе, чтобы это могло его задеть.

Я безвольно пожала плечами.

– Возможно, я хотела произвести на тебя впечатление. Но ты не должен мне это позволять.

– Слишком поздно, – сказал он, а потом потянулся за полотенцем и бросил его мне. – Но если ты этого хочешь, то я уважаю твой выбор.

– В самом деле?

Он кивнул головой в молчаливом согласии. У меня возникло чувство, будто пришел конец чему-то существенному. Чему-то судьбоносному. Тому, о чем молились мама с папой.

Я вытерлась как смогла и вернулась в гостиную с видом побитой собаки. Ни одна из моих подруг ничего не спросила о моих мокрых волосах или печальном выражении лица. Я смотрела, как они едят, а потом попрощалась с ними и стала смотреть из огромного окна, как они брели к железнодорожной станции, сгорбившись и, вероятно, обсуждая любопытный случай с пауком.

Я поплелась в кровать.

Но заснуть так и не смогла.

Четырнадцатая

Песня дня: «I Can’t Get No Satisfaction»[51] группы The Rolling Stones.

Весь следующий день после того, как Сейлор меня обломала, казалось, все так и напрашивались, чтобы я их прикончил.

Отец вел себя как последняя сволочь, рога Киллиана были особенно острыми, а Силли отсиживался в своем клятом офисе, не делая ничего подозрительного или стоящего внимания. Нокс отрабатывал деньги, ведя запись почти круглыми сутками, и жил в фургоне, чтобы точно не пропустить ни один разговор этого козла, но все безрезультатно.

Ко мне клеились две секретарши, которые то ли позабыли памятку о том, что я офисный болван, то ли их подослал отец в качестве проверки. Я отказал им в весьма невежливой манере. («У моего члена хренов отпуск».)

Я подумывал написать Сейлор, трижды чуть не сделал это, но понял, что это было бы эгоистично.

Так или иначе, она не была во всем неправа.

Нашему сучьему соглашению оставалось просуществовать три месяца, после чего она наконец свалит прочь (а я наконец-то перестану гонять правой рукой).

Очевидно, что мне будет грустно с ней прощаться, но вариант оставить ее никогда даже не рассматривался. Если подумать, то лишиться Сейлор по ощущениям будет примерно так же, как остаться без очень хорошей пиццы по причине, что на нее чихнул какой-то говнюк. Очень отстойно, но, по крайней мере, я успел попробовать, и кругом еще полно ресторанов на выбор.

Ну да ладно.

Когда я вернулся домой после очередных изнурительных вечерних занятий, Сейлор не было. На этот раз я все же отправил ей сообщение, просто чтобы убедиться, что с ней все хорошо. Так и было. Она ответила мне, что возвращается в стрелковый клуб после того, как провела время с Эш и приторной версией близняшек Олсен[52]. Сейлор проводила много времени с Эш, отчего я начал думать, что, возможно, увижусь с ней, даже когда наше соглашение будет выполнено.

Разве что для этого мне нужно отвечать на мамины звонки и проводить время с семьей. В ближайшее время этому не бывать, хотя я обещал отцу, что буду появляться на семейных общественных мероприятиях.

Следующим вечером я заснул до того, как Сейлор вернулась домой. А сегодня перед уходом на работу оставил ей чашку кофе с запиской, в которой пожелал хорошего дня, потому что, судя по всему, превращался в чью-то милую бабулю.

На работе я первым делом заметил отсутствие Сильвестра.

– Видел Силли? – Я заглянул к Киллиану в кабинет. Он сидел за столом, погрузившись в чертежи нефтеперерабатывающего завода. На нем был сшитый на заказ костюм от Oxxford[53], а волосы аккуратно зачесаны назад. Так и хотелось ему врезать.

Он посмотрел на меня и поджал губы, раздраженный от одного только факта моего существования. Я знал, что стеснял его своей ущербностью. Было похоже, будто он управлял Белым домом с Дэвидом Хассельхоффом[54] в должности вице-президента.

– У его жены небольшая операция. Его сегодня не будет.

– Да ты что. С ней все хорошо? – Я не смог скрыть своего веселья, что было очень некстати.

Но его отсутствие на рабочем месте означало, что я мог покопаться у него в кабинете. Я надеялся, что с его женой не случилось ничего серьезного – просто удаление родинки или увеличение груди (если это все еще было кому-то нужно. Всем известно, что теперь мир помешался на ягодичных имплантах).

– И с чего вдруг ты, скажи на милость, принял меня за того, кому не наплевать?

Я собрался ответить, но он взмахом руки прогнал меня прочь, не отрывая глаз от чертежей.

– Забудь. Жизнь слишком коротка, чтобы слушать твой ответ.

– Козел, – пробубнил я, сердито на него глядя.

– Он самый. А будучи им, я склонен гадить на всех, кто выводит меня из себя. Лучше не лезь, ceann beag.

После этих прощальных слов я бросился в кабинет Силли, закрыл жалюзи на стеклянных перегородках и принялся рыться в ящиках в поисках подсказок о его планах.

Я уже собирался покинуть кабинет с пустыми руками, когда внезапно заметил кое-что на самом видном месте его рабочего стола – там, куда я даже не думал смотреть. Клочок бумаги. Я развернул его, нахмурив брови. Это был список имен. Большинство из них мне были незнакомы, но одно выделялось среди прочих, потому что это была та самая девица, которая занималась продвижением Сейлор. Зачем Силли нужна пиарщица? Какой скандал он планировал замять? Он не метил на государственный пост, в этом я совершенно уверен. Он был из числа тех уродов, которых интересовало только зарабатывание денег. Государственный сектор ничем не мог его привлечь. Я сфотографировал список на телефон, мысленно отметив, что нужно их загуглить, и ринулся прочь.

Едва выйдя из кабинета, я налетел на изящное тело.

– Хантер, – вскрикнул тонкий голосок.

– Мама?

Тьфу.

Она прижала к груди маленькую сумочку от Balenciaga[55], сочетавшуюся с рисунком на ее платье. Джейн Фитцпатрик привнесла привлекательную внешность в их с отцом союз, и я в этом отношении пошел в нее. Она была красива, но в той же степени раздражена. Брови нахмурены, губы поджаты.

– Ты не отвечаешь на мои звонки, – сказала она.

Никакого тебе «привет». Ни «как твои дела?». Прямиком к очевидному.

«А ты меня избегаешь, – хотел возразить я. – Уже тринадцать лет. Ты должна была сказать «нет», когда отец захотел меня отослать. Когда выгнали из Итона, ты должна была забрать меня обратно. Ты никогда не боролась за меня, мама. Так зачем мне бороться за тебя?»

– Был занят. – Я кинул в рот кусок коричной жвачки и пошел к своему рабочему месту возле отцовского кабинета. Обратно на собачье место. – Тебе что-нибудь нужно?

Курсы для родителей?

Моральные принципы?

Гребаное сердце?

– Да. Провести немного времени со своим сыном.

А-а, только не это. Она продолжила, ничуть не смутившись, и ускорила шаг, чтобы поспевать за мной.

– Твой отец сказал, мы будем чаще с тобой видеться, что было частью твоей сделки. Но каждый раз, когда я звоню Сейлор, чтобы организовать ужин, она говорит, что ты очень занят, а сам ты никогда не берешь трубку.