(Не)реальный - Джина Шэй
– Сан! – Макс почти рыкнул это, явно раздраженный её молчанием. И за бедро прищипнул, привлекая к себе внимание девушки.
– Он не хотел, чтобы я звонила в полицию, – Аленка вздохнула и уставилась Максу в лицо, – в наших дремучих лесах он вообще-то в розыске.
– В смысле? – у Макса аж брови на лоб полезли.
– Если вкратце – он вычистил наш с ним счет, с деньгами на свадьбу, спер фамильные прабабушкины сережки, уговорил человек восемь взять и поручиться ему под кредитами, а потом свалил в Москву, где его, разумеется, было уже хрен найдешь.
В машине некоторое время воцарилась такая тишина, что было слышно, как шмыгает носом водила, недовольный то ли пробкой, в которую встрял, то ли тем, что эфир радио «Санта-Барбара» с заднего сиденья взял рекламную паузу.
– Ты не говорила… – медленно произнес Макс.
– Да ну… – Аленка прикрыла глаза, пытаясь отстраниться от этого. Вадик портил ей вечер. Вот и сейчас неприязнь от воспоминаний о бывшем отравляла настроение. А так хотелось насладиться этим вечером полностью…
О чем было говорить? О глупом романе с парнем, который Аленке даже с первого раза и не понравился, но был настойчив, очень настойчив, а она тогда так переживала, что с Артемом у неё ничего не вышло, что подумала «почему бы и нет»? Нет, Вадик умел быть обходительным, особенно по началу. Это вот потом вылезла всякая токсичная хрень, а на первых порах её предсказать было невозможно.
Вот угораздило же Кислицына подвернуться Аленке прямо сейчас, когда все было так волшебно. Хотя был у него такой неприятный талант – портить самые светлые, самые теплые и самые счастливые моменты. Написала историю объемом на десять авторских листов? Фигня, нормальные книги – от двадцати. Получила премию от начальства за досрочно законченный проект? Фигня, нормальные программисты на фрилансе больше зарабатывают. Похудела на целый размер и влезла в новые джинсы? А складки на пузе убирать не думаешь, а, Яковлева? И вот так во всем. Немудрено, что он влез со своими токсичными грязными лапами сейчас сюда. Кажется, у него было кредо – испортить жизнь по максимуму.
– Сан… – горячие губы Макса ткнулись в шею, рядом с ухом девушки, – почему не рассказывала, а? Разве друзьям о таких вещах не говорят?
– Макс, ты мне уже давно не просто друг, – произнесла Аленка, не раскрывая глаз, – и я не хотела говорить с тобой о моем бывшем, да и знаешь, рассказывать, что я в реальной жизни настолько глубоко лохушка – не особо приятно, знаешь ли.
– Ты не лохушка, слышишь? – Макс говорил таким тоном, что с ним даже спорить не хотелось. – Ты потрясающая, очаровательная, талантливая, волшебная, но не лохушка, ни в коем случае.
– Какие твои доказательства? – скептически фыркнула Аленка.
– Я – твое доказательство, – Макс усмехнулся, прижимая Аленку к себе.
Аленка не стала прислушиваться к насмешливому «пф-ф-ф» со стороны разума. Она помнила те доводы. О Максе она вообще-то знала еще меньше, чем о Вадиме, когда они только начинали встречаться. По идее, пожелай Макс, и исчезнуть из жизни Аленки у него получится гораздо проще, чем у того Вадима. Но это все… Разумное. Разум помнил – Аленка тут вообще-то не так и долго пробудет. И сейчас-то с неё уже ничего не поимеешь, так что, какая разница? Слов не хватало описать, как она устала осторожничать. С Максом – категорически хотелось перестать думать. Лишь только зарыться в него – как в нору, а весь остальной мир – он мог подождать. Легко. В конце концов, ну не вечно же избегать мужчин, тем более вот таких, как Макс, таких нереальных, которые, казалось, уже только в книжках и водились.
И все же Вадик все испортил. Он был никому не нужен, уже и из памяти-то почти истерся, но все равно вперся в жизнь Аленки и все испортил. И бумажная занавеска стала стеночкой из плотного картона. Аленке же от этого хотелось разочарованно хныкать, потому что вместо того, чтобы думать о ней – Макс явно загрузился историей про Вадика. Ну, по крайней мере, так казалось по серьезно сведенным над переносицей бровям.
– Эй, если ты думаешь, как меня ограбить, учти – лучше отправь меня в турецкий бордель, потому что сейчас с меня взять вообще нечего, – Аленка хихикнула и слегка двинулась бедрами взад-вперед, заставляя Макса вспомнить о происходящем. Он вспомнил. Аленка это пятой точкой чуяла. В прямом смысле этого слова. Макс снова сфокусировал свой взгляд на девушке, и в улыбке начало сквозить что-то хищное.
– Давай так, – медленно протянул он, скользнув пальцами – теми самыми, что прятались у Аленки под платьем, – выше по бедру, так близко к самой чувствительной зоне, – будем считать, что ты мне будешь отрабатывать все то, что я бы выручил за продажу тебя в бордель. Как тебе такие условия?
– Я в отпуске девочка, а не программистка, а ты тут с такими сложными схемами, – Аленка хихикнула, – и чувствую, что счет ты мне выставишь немаленький.
– О да. Счет будет нескромный. Всю жизнь расплачиваться будешь, – грозно пообещал Макс.
«Всю жизнь…»
Ох, как это красиво звучало. Пусть это сказано на эмоции, не всерьез, разве такие вещи в двадцать первом веке говорят всерьез? Но разве это умаляло красоту этих слов? И своей эмоциональной части Аленка дала насладиться этими словами сполна. Прагматично же… Да господи, кого волнует ворчание внутренней прагматичности? Сейчас, здесь – было тепло, было замечательно. И каждую секунду хотелось распробовать целиком, растянуть подольше это удовольствие. Вот так, как сейчас, жадными пальцами цепляясь в гладкий галстук Макса – синий галстук, в тонкую косую полоску, – впиваясь в его губы с настолько голодной алчностью, чтобы он точно не сомневался – если бы Аленка могла, она бы съела Макса целиком.
И все же – от его губ по-прежнему кружилась голова. Как-то так вышло, что вот он – был здесь, но при этом заставлял Аленку забываться еще сильнее, чем раньше, когда у неё был лишь только теоретический образ, далекий от реальности. Действительно…
Она и не представляла, насколько быстро может вскипеть. Ей-богу, ей будто было шестнадцать, и ей вышибало все разумное лишь только от одного только присутствия Макса рядом. И вот сейчас – она чудом не впивалась в губы Макса зубами, потому что он все-таки залез
