Зачет по любви - Анастасия Градцева
– Правда, – хрипло ответила я, чувствуя себя загипнотизированной его низким чарующим голосом, а потом ухмыльнулась уголком рта и добавила: – Наверное.
В итоге, когда мы сели в машину, Макс отправил меня в ссылку на заднее сиденье и объявил, что если я еще раз его спровоцирую, буду наказана.
– Ух ты, – приятно удивилась я, – звучит неплохо. А повтори-ка еще раз: что именно нужно сделать, чтобы ты меня наказал? И как будет проходить наказание? Оно же будет эротическим, правда? Ооо, Макс, ты даже не представляешь, как у меня сейчас заработала фантазия! А наручники у тебя есть? Или можно…
– Лика! – рявкнул Макс. – Все, провокация засчитана. Успокойся! Если я сейчас въеду в зад машины впереди нас, будем ближайшие пару часов трахаться не друг с другом, а с ГИБДД.
– Все-все, поняла! – закивала я и стала вести себя как хорошая девочка: молчала и вообще не мешала Максу. Просто иногда просовывала руку между передними сиденьями и гладила его по ноге. Ну это же не считается, да? Или считается?
До дома в итоге мы доехали гораздо быстрее, чем думал навигатор. Вывалились из машины, сцепились в объятьях и стали целоваться прямо во дворе. Потом у подъезда. А в лифте Макс уже начал меня раздевать, нетерпеливо порыкивая и забираясь наглой ладонью в мои штаны.
Но как только мы открыли дверь и вошли внутрь, я замерла, на мгновение выпав из состояния сексуальной горячки. Квартира Макса, где я прожила всего-то месяца полтора, ощутилась вдруг домом, в который так хорошо было вернуться. Моим домом. Вот просторный коридор и полка с обувью, где сейчас зияли пустые места. Там раньше стояли мои кроссовки и ботинки. Справа кухня, где по утрам мы молча пили кофе, потому что оба не были жаворонками и ранние подъёмы давались нам нелегко. И окно, в которое я любила смотреть. А там гостиная с моим любимым креслом, а еще оттуда раздается такой знакомый писк…
– Элька!
Я помчалась к клетке, вытащила оттуда свою лучшую в мире крысу и осторожно прижала к груди, поглаживая по мягкой шёрстке. А потом перевела взгляд на стену, где были фотографии, и у меня перехватило горло.
Снимки со Светой и Ильей, которые я в тот раз вернула на место, остались висеть, но теперь к ним добавились новые фотографии. Наши фотографии. Вот на этой мы с Максом на работе. Кажется, это совещание авторской группы – он тут сосредоточенно-серьезно хмурит брови, а я уронила голову ему на плечо и сплю. Кто фоткал? Славка? Да, наверное, он. А вот наше с Максом идиотское утреннее селфи, где мы оба в домашних штанах, лохматые и сонные. Он обнимает меня, а я так уютно к нему прижалась. О! А вот эта фотка из парка аттракционов – мы тут стоим на фоне той самой башни, ветер взметнул мои волосы и они золотистым ореолом сияют вокруг моей головы. Я смотрю на Макса, Макс смотрит в камеру, но у нас одинаково глупые и счастливые лица.
– Но я… а ты… это…
Я вдруг забыла, как говорить.
– Это ты и я. И наша с тобой общая жизнь, моя радость, – Макс подошел ко мне, а предательница Элька тут же перескочила к нему на рукав, взобралась на плечо и стала тыкаться носом в шею. Он машинально почесал ее кончиком пальца за ушами и продолжил: – Я не хочу ничего забывать. Мое прошлое остается таким, каким оно было, и менять я бы его не хотел. Но и жить им я тоже не собираюсь. Мое настоящее и будущее – ты. Мне нравится делить с тобой жизнь. И я хочу делать это дальше.
– Черт, прекращай! А то я сейчас опять начну реветь! – предупредила я, шмыгая носом. – А у нас, кажется, ожидались занятия поинтереснее.
– Как скажешь, – улыбнулся Макс и легко коснулся губами моих губ в дразнящем поцелуе. – Тогда иди в душ. А я после тебя.
И, конечно, он не утерпел и пришел, когда я, стоя в клубах пара, намыливалась его гелем. Втиснулся ко мне в душевую кабинку – большой, сильный, голый – и стал целовать и нежно гладить меня, скользя ладонями по мыльной пене.
– Радость моя, – шептал он горячо мне на ухо, и от его дыхания и влажных касаний языка по телу разбегались мурашки. – Девочка моя, как же я скучал…как сходил с ума…
Его руки были умелыми и опытными, он знал, как и где приласкать меня, чтобы я застонала, тяжело задышала и стала кусать губы, выгибаясь под его ладонями.
– Макс! Хочу, хочу тебя! Не могу! Возьми!
– Не так быстро, радость моя, – хрипло рассмеялся он, выключая воду. – Придется потерпеть.
До спальни меня несли на руках, а потом так нежно и бережно опустили на кровать, словно я была хрустальной.
Я призывно застонала, прогибая спину, и Максу наконец изменила его хваленая выдержка. Он резко и нетерпеливо втолкнул колено между моих ног, развел их в стороны и залюбовался открывшимся ему видом. Одобрительно хмыкнул, наклонился и стал целовать внутреннюю сторону бедер, постепенно подбираясь к самому чувствительному месту, где уже все было влажно и горячо.
Когда его нежный язык осторожными мазками прошелся по клитору, я сладко выдохнула и развела ноги еще шире, открываясь перед ним. Макс ласкал меня вдумчиво, долго, как только я начинала учащенно дышать и ерзать, чувствуя приближение оргазма, он оставлял в покое клитор и начинал целовать набухшие губки и скользкий, влажный, готовый его принять вход.
– Макс… Макс, пожалуйста…
– Что такое, моя хорошая?
– Я хочу… дай!
– Чего ты хочешь?
– Я хочу кончить!
– Как скажешь, – выдохнул он, вводя в меня сразу два пальца и толкаясь четко в нужную точку. – Давай, любимая. Кончи для меня.
Я закричала, забившись в ярком оргазме, который огнем опалил каждую клетку тела и ослепил вспышкой острого удовольствия. Но вот пик ощущения прошел, и я разочарованно застонала, понимая, что тело все еще распалено и хочет продолжения.
– Макс! – я застонала и потянулась рукой к его напряженному твердому члену. – Трахни меня!
– Так быстро? – ухмыльнулся он, сел на край кровати и, подтянув меня к себе, вдруг уложил животом на свои колени. А когда я попыталась дернуться, придержал своей ногой мои ноги и прижал тяжелой ладонью между лопаток.
– Это что? – прогудела я, уткнувшись в него лицом.
– Это обещанное наказание,
