Рей и Рита - Татьяна Никандрова
Но Вика никак не успокаивается, и я все-таки решаю узнать, что там у нее стряслось:
- Алло.
- Рей, я... Мне очень плохо, - в трубке раздаются жалобные всхлипы. - Мы оба погорячились, давай не будем рубить с плеча?
- Вик, извини, но между нами все кончено. Пора двигаться дальше, - выдавливаю из себя шаблонные, лишенные всякого сочувствия фразы, но на большее я не способен.
- Я... Я без тебя не могу... Я покончу с собой, - плача, шепчет она.
- Не говорю ерунду! - раздражаюсь я.
- Я клянусь! Богом клянусь, я вскрою себе вены, если ты ко мне не приедешь! - ее голос срывается на рыдания. - Жизнь без тебя мне не нужна!
- Вик, ты нормальная или нет? - ошарашенно выдаю я. - Совсем кукушка поехала?
- Да, поехала, Рей! Из-за тебя поехала! - вопит она. - Если ты через полчаса не приедешь, я наложу на себя руки, честное слово!
В том, что Колесникова находится под действием каких-то психотропных веществ, я не сомневаюсь. Она и раньше была очень эмоциональной, но такой суицидальной фигней никогда не страдала. А тут явно приняла что-то эдакое, вот ее и накрыло.
- Слушай, Вик, давай без глупостей, - как можно спокойней говорю я. - Ложись спать, а завтра утром спокойно поговорим, ладно? Я обещаю, мы все обсудим.
Сейчас самое главное - внушить ей, что завтра все нормализуется, и заставить выкинуть из головы бредовые идеи о сведении счетов с жизнью.
- Нет, Рей, так не пойдет! Либо ты приезжаешь сейчас, либо я беру кухонный нож и... И... - Вика ревет в трубку, а я чувствую, как комок смешанных эмоций скручивает живот.
С одной стороны, я не хочу вестись на ее подлую провокацию, ведь я четко дал понять, что мы больше не пара. Но с другой - будет очень отстойно, если она реально вскроет вены. Совести у меня, конечно, нет, но осознавать, что из-за тебя суициднулась твоя бывшая, даже для такого подонка, как я, невыносимо.
Помолчав несколько секунд, я взвешиваю все "за" и "против" и сурово произношу:
- Вик, я никуда сейчас не поеду. Я готов поговорить с тобой, но завтра. Спокойной ночи.
С этими словами я кладу трубку и убираю телефон в сторону.
"Правильно, Рей, один раз поведешься на такую подначку, и потом из тебя всю жизнь будут вить веревки! Ничего Колесникова с собой не сделает!" - успокаивает меня внутренний голос, но на душе почему-то скребут кошки.
Закрываю глаза и пытаюсь уснуть, но меня обуревает какое-то необъяснимое волнение. Фантазия подкидывает отвратительные картинки, где мертвая Вика лежит в луже крови, и я болезненно морщусь. Вот сучка! Пригрузила меня на ночь глядя!
Телефон вновь пищит, и я, молниеносно протянув к нему руку, вижу входящее сообщение от Колесниковой. Вика прислала мне видеозапись, на которой она медленно водит лезвием по запястью, а затем делает на нем крошечный надрез. До вен там еще далеко, но сам факт того, что эта идиотка схватилась за нож, вызывает во мне панику.
Ненавидя себя за слабость, я быстро отвечаю, что уже еду и, пулей соскочив с кровати, натягиваю джинсы. Этой стерве реально удалось меня напугать.
36
Денис
Непрерывно звоню в дверь Колесниковой, но никто не открывает. Самые черные мысли уже успевают пробраться в мой мозг, когда замок наконец щелкает и на пороге показывается распухшая от рыданий, но целая и невредимая Вика.
- Рей! - восклицает она, кидаясь мне на шею. - Спасибо, что приехал, а то я чуть не... - она вновь заливается слезами.
Аккуратно отстраняю ее от себя и, не разуваясь, прохожу вглубь квартиры. Девчонки, вместе с которой Вика снимает хату, нет дома, и я быстро перемещаюсь из комнаты в комнату. На кухне я наконец нахожу то, что искал: пустой стакан, на дне которого виднеется белый, похожий на известь осадок. Таким образом, мои предположения о причинах столь неадекватного Викиного поведения подтверждаются.
Колесникова, всхлипывая, следует за мной, и когда я останавливаюсь, обнимает меня со спины:
- Рей, я тебя так люблю, слышишь?
- Слышу, - устало выдыхаю я, разворачиваясь к ней лицом и наблюдая за ее непривычно расширенными зрачками. - Давай спать. Завтра ведь в универ надо.
Подхватываю Вику за локоть и тащу в спальню.
- Рей, я тебя хочу, - шепчет она, когда я подталкиваю ее к кровати. - Пожалуйста, возьми меня. Прямо сейчас.
Она прижимается ко мне всем телом и кладет ладонь на мою ширинку.
- Вик, завтра, все завтра, - лгу я, вновь отстраняясь. - Давай ты сначала поспишь.
- Без тебя не лягу, - упирается она и опять тянется к моему ремню.
Ну до чего ж назойливая!
Сжимаю зубы и, скинув конверсы, сажусь на кровать. Колесникова тут же плюхается рядом.
- Вик, я очень устал и хочу спать. Давай отдохнем, хорошо? - взывая к остаткам ее сознательности, цежу я.
- Хорошо, - кивает она.
Я принимаю горизонтальное положение, а Вика ложится рядом, но сон в данную секунду интересует ее меньше всего. Колесникова льнет ко мне, как обезумевшая от течки кошка, а я уже не знаю, как сдерживать ее буйные порывы. Она садится на меня верхом, лезет языком мне в рот, но я совершенно ничего не чувствую. Единственное, чего мне хочется, это поскорее усыпить ее и свалить восвояси. Наверняка, протрезвев, Вика поймет, что самоубийство не выход из сложившейся ситуации.
Сжав ладони в кулаки, я жду, когда Колесниковой надоест извиваться на мне, и периодически убираю от себя ее руки. Спустя минут пятнадцать Вика наконец понимает, что ее попытки расшевелить меня не увенчаются успехом, и откидывается на подушку. А еще через четверть часа она начинает сопеть.
Осторожно выскользнув из кровати, я закрываюсь в ванной и звоню Викиной соседке, номер которой каким-то чудом нахожу в списке своих контактов. Когда девчонка берет трубку, я быстро обрисовываю ей ситуацию и прошу приехать сюда как можно быстрее.
- Я вообще-то с парнем и уже сплю, - хрипло отзывается она.
- Я понимаю, но мне будет спокойней, если сегодня ночью Вика будет не одна.
- Так чего ты сам с ней
