Нина - Марина Анатольевна Кистяева
- Помню.
- Ну вот. Я устала ждать, Кость. И решила, что будь, что будет. Ты не приезжал в Россию….
- Я приезжал, - оборвал её мужчина резковато.
- Но не ко мне! – тоже слишком порывисто воскликнула Нина, повернувшись к нему вполоборота. Она заключила его лицо в ладони, отметив, как приятно покалывает однодневная щетина нежную кожу и быстро заговорила, не давая ему возможности вклиниться: - Я всё понимала. Всё-всё. И что женат ты был. И что не мог оставить Полину. Головой понимала, а сердце ждало… И хотело тебя во что бы то ни стало. Безумно хотело! Увидеть хотя бы издалека…
- Ты…, - выдохнул Костя, сам себя оборвал и продолжил уже более гортанно, чувственно: - …нереальная.
- Я твоя, Корицкий. Поэтому изворачивалась, как могла. Вот и извернулась.
- А почему не сказала, что ты – это ты? Когда у меня в Дубае была?
Улыбка у Нины вышла грустной.
- Честно скажи – ты бы отправил меня домой?
Костя шумно вздохнул.
- Пятьдесят на пятьдесят. Смотря в каком состоянии я находился. Тут я не собираюсь строить из себя благородного джентльмена. Если голодный и отчаявшийся, мог бы плюнуть на условности. Соблазнить тебя. Взять. Пойти на поводу у похоти и желания тебя получить. Но потом пришел бы откат. Во-первых, я был женат. Многие, конечно, посмеются над этим. Съехидничают. Мол, девок трахал, а тут включил моралиста. Отчасти они были бы правы. Но у нас у каждого своя система ценностей. И ещё… Нин, я же хотел всё правильно сделать.
- Правильно – это как?
- Рано или поздно ситуация с Полиной разрешилась бы, - Костя поморщился. Говорить о покойной жене ему не доставляло удовольствия. Он был с ней счастлив. Она подарила ему сынишку. Он чтил её память. – Врачи уже даже не намекали, открыто говорили, что тянуть нет смысла, что пора принимать нелегкое решение. Я думал об этом. И тут ты…
- Ты не ответил на вопрос.
- Про правильность?
- Да.
Его откровения трогали, они не могли оставить Нину равнодушной. Слушать про то, как он говорил о Полине, было немного странно. Она была его женой. Женщиной, которую он выбрал. С которой делил кров и постель.
А теперь она, Нина Коваль, его жена.
Пальцы Кости снова вернулись к животу и начали поглаживать его. Джакузи уже наполнилось на четверть, понемногу скрывая их тела.
- Мы познакомились с тобой, малышка, слишком рано. Я не мог заявить на тебя права в те годы. Ты слишком маленькой была. Руслан четко дал понять, что не позволит и на пушечный выстрел приблизиться к несовершеннолетней дочери. И я его отлично понимаю. Сам бы так поступил. И, надеюсь, что поступлю, - пальцы пробрались выше, задев сосок Нины. Девушка ахнула. Но ничего не сказала. Ей нравилось, как он её трогает. – В те годы мы с Полиной переживали кризис. Чувства притупились. Нам было комфортно вместе, но любви уже не осталось. Я знаю, что у Полины появился ухажер, и она планировала принять его ухаживания. Естественно, после развода.
- Значит, разговоры про тебя и Полину не были слухами?
- Нет. А ты интересовалась?
- А ты сомневаешься?
Её сосок сжали чуть сильнее, пропустив между пальцев. Нина отозвалась, чувственный туман потянул в свои сети, и сопротивляться ему уже не хотелось.
- Буду знать, что за мной пристально следят, - отшутился Костя, прикасаясь губами к плечу девушки. Нежно, трепетно. Так, точно он не мог устоять перед искушением. И постоянно трогал её. – А если серьезно, прежде чем начинать за тобой ухаживать, надо было во многом разобраться. Получилось же… так как получилось. Но ухаживания не отменяются.
- То есть у нас сейчас начнется конфетно-букетный период?
- Коне-ечно, - довольно протянул Константин. – От романтических свиданий со мной тебе не отделаться. Так что готовься.
Спорить она не собиралась.
Она тоже хотела романтических встреч. Почему бы и нет?
- Я очень переживала…там… у тебя на яхте, - через некоторое время призналась Нина, прикрывая глаза. Горячая вода сделала своё дело, расслабила её. – Мне хотелось, чтобы ты понял, что это я. Чтобы почувствовал.
- У меня были сомнения. Но я их быстро отмел. Как оказалось – зря…
- Может, и не зря. Сам же говоришь – отправил бы меня к отцу. А папа…такой папа.
- Угу, тесть мне тот ещё достался.
Нина подавила самодовольную улыбку.
- Как он тебя на мне женил? Расскажи.
Её много что интересовало. Отмалчиваться она больше не собиралась.
- Как-как. Мог бы приплести известную фразу в рифму, но, пожалуй, воздержусь. Я только начал приходить в себя. Первый день… Тело ещё горит, голова плохо варит. И тут служба охраны сообщает, что у меня гости. Сама понимаешь, твоего отца сложно не принять. Да и разговор созрел. Как выяснилось десятью минутами позже – у него тоже.
- Он сказал, что я беременна?
- Да.
- Но я не беременна, - поспешно разуверила его Нина, снова оборачиваясь.
Лицо Кости было ближе, чем она рассчитывала. И он поймал её губы в плен. Добровольный и очень сладкий. Нина не сопротивлялась. Она с готовностью приоткрылась, извернулась и снова обняла его.
Касаться…
Не таясь. Столько, сколько душе потребуется.
Его язык неспешно исследовал её. Она позволяла… Потому что иначе уже не могло быть.
Как же ей нравилось… Господи, кто бы только знал. Эти неспешные прикосновения. Толчки, несильные покусывания. Дыхание раскрылось свободной птицей, которую больше ничто и никто не сдерживало.
- И не была, - между поцелуями прошептала Нина. Она перевернулась, чтобы иметь возможность видеть Костю. Ещё не насмотрелась… Ещё до конца не верилось, что вот он, рядом. Её. – Ты не подумай, никакого аборта не было. Во-первых, я на такое никогда бы не пошла. Да и родители…
- Нина, девочка…
Костя дотронулся до её щеки.
- У меня и в мыслях подобного не было! Ты чего.
- Не знаю… а вдруг…
- Глупышка…
Нина обвила его торс и спрятала лицо на груди. Темноволосая поросль приятно щекотала кожу, и девушка щурилась от удовольствия.
- Когда не пришли месячные, я напугалась. Чего уж тут. Ты не позвонил, не появился. А мог…
