Цербер для непокорной - Анна Сафина
Слова Фарида оседают во мне горьким комом, так что я просто опускаю голову, пытаясь переключиться на более радужные мысли. Дочка в этот момент перестает пить молоко и закрывает глазки. Наступает полная тишина, которая давит, заставляя прокручивать в голове нерешенную между нами проблему. Я не вернусь… А он не отпустит…
Глава 21
Проходит несколько дней, мы с Фаридом не заговариваем на опасные темы, я тоже не поднимаю этот вопрос. Боюсь услышать то, что может сломить меня. Не желаю будить в нем зверя, которого он продемонстрировал с самого начала.
– Завтра нас выписывают, – говорю Галаеву, который сидит в кресле и наблюдает за дочкой, лежащей в боксе у моей кровати.
– Да, знаю, я вас заберу, – кивает он, все также не отрывая от девочки взгляда.
Затем он встает и подходит, берет ее на руку. Первое время он делал это с опаской и страхом, а теперь приловчился и орудует даже лучше меня.
– Как мы ее назовем? – покачивает ребенка на руках и интересуется вдруг у меня, в то время как я от его вопроса впадаю в ступор.
– Я… Как–то не думала еще об этом, – отвечаю растерянно, гляжу на него с вопросом в глазах.
Он снова переводит взгляд на дочь, улыбается ей и говорит:
– Моя малышка Дина, – произносит с придыханием, затем смотрит на меня, – переводится, как Вера. Принцесса…
Я же смотрю на эту идиллию, и у меня слезы наворачиваются на глаза.
– Не забирай ее у меня, – вырывается со всхлипом. – Больше у меня ведь никого нет, только Богдан и… Дина…
Удивительно, но с именем я соглашаюсь, вот только почти сразу же ловлю на себе хмурый взгляд Фарида. Он кладет ребенка в бокс и медленно подходит ко мне, словно хищник подбирается к жертве.
– Что ты напридумывала себе, Лера? – его голос подернут хрипотцой, вызывая у меня дрожь по позвоночнику.
Я сглатываю и делаю шаг назад, не в силах находиться к нему так близко и вдыхать приятный аромат его парфюма. Несмотря на то, что я уже родила и вроде как не беременна, но этот запах до сих пор действует на меня хлеще любого афродизиака.
– Ты ведь за этим вернулся, правда? Чтобы забрать моего ребенка? – говорю с горечью, перевожу взгляд с него на дочку, которая тихо лежит в боксе и дрыгает ножками, вызывая у меня умиление. Фарид молчит, лишь подтверждая мои слова и мысли.
– Это наша дочь, Лера, – вдруг говорит он усталым голосом и давит на переносицу, словно испытывает головную боль.
А затем вдруг, не давая мне и слова вставить, неожиданно наклоняется и захватывает мои губы в плен. Сначала я не соображаю, что происходит, а затем, опомнившись, отталкиваю его, упираясь руками в его грудь и смотрю на него, пораженная этим дерзким поступком.
– Что ты делаешь, Фарид? – нахожусь в шоке, конечности у меня дрожат, я даже присаживаясь на кровать, глядя на него снизу вверх.
Он смотрит на меня пристально, утягивая меня бездонными омутами глаз. Затем усмехается, складывает руки в замок и наклоняет голову набок, лаская меня взглядом.
– Ты выйдешь за меня? – задает он вдруг неожиданный вопрос, окончательно вгоняя меня в ступор.
Я лишь в удивлении открываю рот и пялюсь на него, даже не знаю, что сказать, но затем встряхиваю головой и сурово, как мне кажется, поджимаю губы.
– Нет, – говорю категорично, сжимаю кулаки и опускаю взгляд, не могу встречаться с его проницательными глазами даже на миг.
Меня всю потряхивает, я чувствую, как он стискивает челюсть, тяжело дышит, словно вот–вот закипающий чайник.
– У нас еще будет время поговорить об этом, – произносит уже более холодно, а затем переводит взгляд на девочку и добавляет голосом, не терпящим возражений: – Дочка будет носить мою фамилию. Дина Галаева.
И, сказав свое последнее слово, затем разворачивается и, чеканя шаг, выходит из палаты, оставляя меня сидеть на кровати и смотреть ему вслед. Когда он уходит, я окончательно расклеиваюсь и опускаю голову, обхватываю лицо ладонями и чувствую, как они постепенно увлажняются от моих беззвучных слез. Постепенно успокаиваюсь, но мандраж меня не отпускает. Так что следующего дня – дня выписки – я жду со страхом, который поселился внутри меня и не желает уходить.
Вот только когда настает час икс, он просто молча помогает мне собраться и отвозит домой к Богдану. Я все это время сижу на нервах, с испугом глядя наружу через стекло. Вот только мы едем по уже знакомому мне маршруту, ни разу не отклоняясь. А когда машина останавливается аккурат возле нашего с Богданом нынешнего дома, я с недоумением смотрю на молчавшего все это время Фарида.
– Идем, Лера, – говорит он устало, затем помогает мне выйти.
Тимур все это время несет сумки, а когда мы заходим в дом и поднимает в мою комнату, я ахаю от вида детской кроватки, подгузников и одежды для малышки.
– Я прикупил все необходимое на первое время, но надеюсь, что оно не затянется, – произносит странным подрагивающим голосом Галаев, не отрывая своего взгляда от Дины.
А та не видит всей этой красоты и посапывает во сне, причмокивая губками. Я же с благодарностью смотрю на мужчину и быстро отворачиваюсь, когда ловлю в ответ его сияющий взгляд. Отчего–то мне безумно неловко, и я никак не могу успокоить свое колотящееся сердце.
– Дай мне ее, а сама устраивайся пока, – шепчет Фарид, а затем тянет руки к дочери.
Я отдаю ее уверенно, а затем со стороны наблюдаю, как он с ней о чем–то воркует, и со странным чувством понимаю, что он ее действительно любит. Я до сих пор не могу в это поверить.
– Уже приехали, – появляется на пороге спальни Богдан и невеселым взглядом смотрит на Галаева, который окидывает его лишь холодным взором, а затем снова возвращает все свое внимание к дочке.
– Ага, только что, – сонно зеваю, а затем, услышав похныкивания дочки, тяну к ней руки.
В этот раз Фарид не настаивает, чтобы присутствовать во время кормления, а, кивнув Богдану, удаляется вместе с ним. Предчувствую, что их ожидает серьезный разговор, так что все то время, пока дочь есть, не могу расслабиться, а все думаю, о чем же они говорят. Тревожно за брата. Так что вскоре укладываю заснувшую дочку на кровать, ставлю со всех
