Тайный папа для двойняшек - Марина Владимирова-Бойко
Обожаю проводить время с детьми. Когда выходной, когда не нужно рано вставать. Когда крепко обнимаешь, целуешь в заспанные щечки, желаешь доброго утра, а потом идешь готовить завтрак.
Мы рисуем, играем в прятки, пьем чай с маленьких кружечек, пытаемся все дружно запеленать куклу Ксюши.
А после того, как они съедают всю овсяную кашу, (что удивительно) просто замучили вопросами: когда состоится знакомство и когда мы пойдем на детскую площадку?
На площадку пришлось идти ближе к обеду, когда я загружаю стирку, мою посуду и несколько раз звоню Рите. Она продолжает не отвечать, а я продолжаю волноваться. Надеюсь, она скоро объявится и с ней ничего не случилось, потому что на самом деле я волнуюсь.
Дети резвятся на площадке, доносится их звонкий смех. Смотрю, как Арсюшка съезжает с заснеженной горки, как Ксюшка пытается слепить маленького снеговика. Катает снежные комочки, ставит друг на друга, а они падают и рассыпаются. Да, сегодня небольшой морозец, но все же снег лепится плохо.
- Мамочка! Мне варежки мешают, можно снять?
- Без варежек ручки замерзнут, - отвечаю Ксюше, которая пытается справиться с мини-снеговиком.
И она снова продолжает пытаться, что-то слепить.
Упорство… Даже не могу сказать от кого она унаследовала такую черту. Скорей всего не от меня.
Ну вот сейчас немного погуляем, подышим свежим, морозным воздухом и пойдем кормить Жулика. Скорей всего, он ждет нас под дверью, а если не ждет, то обычно встречает, когда мы возвращаемся домой.
А еще нужно купить чехлы для коньков, сделать поделку в детский сад, забежать в детский магазин, купить постельное белье по скидке. У меня планы. Столько планов. Постоянно планирую, составляю, распределяю. Так проще, так легче. Появляется уверенность в завтрашнем дне.
Но в мои планы совершенно не вписывается то, что происходит дальше.
Я даже предположить не могу, что увижу ее еще когда-нибудь. Мне хватило всего одной встречи, которую я запомнила на всю жизнь.
Я не знаю, что мне сделать, чтобы наконец-то разорвать этот замкнутый круг.
Он – я – она и мои дети.
Не помню, как она присела на скамейку возле меня, наверное я слишком погружена в свои мысли. Но цветочный шлейф ее духов, песцовая шубка возвращает меня в реальность. Поднимаю голову и смотрю на нее, она же смотрит вдаль, как играют мои дети. Задумчиво смотрит и молчит и взгляд у нее такой отстраненный, она даже почти не моргает.
Даже представить не могу, что ей нужно.
- Они очень похожи на него. Это сложно не заметить, мальчик особенно, как две капли воды. В основном, на пап больше похожи девочки. А я так и не родила ему детей, – наконец-то произносит она.
Не понимаю к чему клонит, почему она здесь, что хочет этим сказать? Всего одна встреча с ней и возникает столько вопросов.
Снова перевожу взгляд на нее, но она так спокойна, так уравновешена. Словно ей не нужно было набираться храбрости, чтобы прийти сюда. Она просто взяла и пришла, потому что так решила.
- Я уезжаю, - и снова ее тихий, вкрадчивый голос.
Не свожу глаз с двойняшек. Хочется встать, подбежать к ним, обнять их под любым предлогом. Поправить шапочку Ксюшки, завязать потуже шарфик у Арсюшки. Они так рядом мои родные, так близко, а она что-то говорит про моих детей.
- Кажется, это твое, - она расправляет ладонь и протягивает в мою сторону.
И екнуло в сердце, да так глубоко. Потому что я сразу узнаю. Разве такое можно забыть. Я помню, как я ходила в ломбард, но самое главное я помню, как он мне его подарил, как надевал мне на безымянный палец правой руки и говорил, что я стану его женой. «Навеки, вечные», - шептал он мне.
На ее тонкой ладони лежало то самое кольцо, которое мне подарил Кирилл.
Нет, это колечко ни с каким другим не перепутаешь.
- Как оно у тебя оказалось?
- Я наверное, должна перед тобой извиниться, но мне ужасно не хочется этого делать, - продолжает говорить так же тихо, будто нас кто-то подслушивает, кто-то еще сидит рядом с нами, но рядом с нами никого нет.
- Я вернула тебе то, что давно должно принадлежать тебе. Возьми, оно твое.
Аккуратно беру украшение в руки и словно окунаюсь в то самое время, которое было для меня, как наваждение.
Она поднимается со скамейки, уходит не прощаясь.
Я сжимаю кольцо с такой силой, которая сосредоточена в моей руке и смотрю ей вслед.
Глава 50
- Дети! Собираемся! У нас осталось меньше десяти минут.
- Мама, мамочка! Подожди! Останови время…, - Арсюшка выбегает из комнаты с огромным плюшевым медведем, которого подарил Кирилл.
- Можно мы его с собой возьмем? И Жулю посадим в переноску, и тоже с собой возьмем?
- Мой дорогой сын, думаю, пусть они лучше ждут нас дома.
Жуля словно чувствует, прячется за открытой дверью, которая ведет на кухню, тем самым давая понять, что такое путешествие, да еще в переноске, явно не для него. Да, наш пушистый любимец всегда неохотно покидает свою зону комфорта, а вот дети напротив, просто светятся от счастья, что этот зимний вечер проведут подальше от дома. Когда я им сказала, что мы едем в гости, они одолели меня вопросами: «Когда? Почему? Зачем?». Причем эти вопросы задавались почти каждые пять минут. Они никак не могли дождаться, пока наступит вечер.
- Мамочка! А еще мы нарисовали рисунок, - в прихожей появляется Ксюша. Для сегодняшнего вечера она выбрала свое самое красивое платье, которое надевала на утренник. Белое, кружевное, с пышной юбкой из фатина. Я завязываю шелковый бантик на ее чудесные, блестящие волосы. И вот передо мной самая настоящая принцесса! Арсюшка тоже готов. Сам почти ровно прицепил галстук-бабочку, которую мы покупали тоже по случаю новогоднего утренника.
Дети протягивают мне рисунок.
Смотрю на белый лист бумаги, на котором нарисовано четыре человечка. Желтым фломастером изображено солнышко, голубым - старательно выведены облака и птички-галочки улетают куда-то далеко-далеко. Человечки улыбаются, держаться за руки. Что-то есть в нем такое узнаваемое, доброе и по-настоящему семейное.
- Это я, - объясняет Ксения и указывает на нарисованного человечка с косичкой. – Это Арсюша, ты и наш папа. Мы хотели сказать ему, что мы
