Она будет жить с нами - Амелия Борн
Алексей растер лицо ладонью и поднялся с дивана. Сначала он почувствовал нутром, что не один, и лишь потом увидел, что возле двери в гостиную стоит Ульяна. Черт! Как долго она здесь находится? Что из сказанного матерью успела услышать?
- Уль… - просто выдохнул Вознесенский, шагнув к ней.
Она не отступила, как он думал, просто выставила руку перед собой, а на губах появилась усмешка. Значит, разговор не был для нее секретом.
- Думаю, что твоя мама права, - сказала она и вдруг сделалась настолько холодной и чужой, как будто сейчас рядом незнакомка стояла, а не та, которую, как Алексей думал, он успел узнать.
- Я не стал с ней спорить только по одной причине, - мягко сказал Вознесенский, не делая ни шага в сторону Ульяны, хотя сейчас хотелось лишь схватить ее в объятия и прижать к себе покрепче.
Потому что вдруг в голове возник страх - а что если Уля решит, что она больше не хочет с ним быть? Что если услышанное вдруг перевернет все на сто восемьдесят градусов в их отношениях? Еще неустоявшихся и не таких уж крепких по причине того, что прошло слишком мало времени с тех пор, как они с Ульяной стали жить вместе.
- Я знаю свою мать. Она может выдавать свои нелепые аргументы со скоростью пулемета. Но дело не в них. Дело в том, чего хочу я.
Уля сделала глубокий вдох и, все же зайдя в гостиную, на пороге которой стояла все это время, огляделась. Вознесенский не знал, какие именно мысли возникали в ее голове в этот момент, но дорого бы заплатил за то, чтобы это выяснить.
- Ее аргументы не нелепы, Леш, - устало выдохнула она, наконец, посмотрев на него. - Тебе досталась проблемная, замужняя, да еще и неизвестно от кого беременная женщина. В то время, как ты молод, с огромным будущим и с кучей невинных красоток, готовых встать в очередь, чтобы пойти с тобой под руку под венец.
Уля прикусила нижнюю губу, словно ей нужно было отрезвиться, и тряхнула головой.
- Поэтому думаю, что самым верным для нас будет… взять паузу.
Захотелось чертыхнуться. Или лучше выругаться трехэтажным матом, чего в присутствии женщин Вознесенский себе делать почти никогда не позволял. Он уже представлял, что именно кроется за этим «взять паузу». Представлял и ненавидел такие фразы всеми фибрами души.
Отойдя к дивану, на подлокотник которого он и присел, Алексей терпеливо уточнил:
- Что ты подразумеваешь под «взять паузу»? Жить так, словно мы соседи? Без проблем, - пожал он плечами. - Если только вся проблема, конечно, для тебя заключается именно в этом.
Она покачала головой, как будто говоря, что он не понимает всей сути случившегося. Нет, Вознесенский, конечно, осознавал, что слова его матери ранили Ульяну, но очень надеялся, что прежде всего она станет брать в расчет его отношение, а не представление незнакомой женщины о том, как должно быть правильно.
- Наверно, мы поспешили, когда стали жить вместе, - тихо сказала Уля, и у Алексея внутри все похолодело.
Она прямо говорила ему о том, что им нужно… разъехаться?
- Ты намекаешь на то, что… - он помолчал, подбирая слова.
- На то, что будет лучше, если я куда-нибудь съеду, - озвучила Ульяна мысленные предположения Леши.
Теперь внутри Вознесенского появилось чувство, очень похожее на злость. Потому что Ульяна глупила, но ценой этой глупости могли стать жизнь или здоровье не только ее, но еще и нерожденного ребенка.
- Хорошо. Тогда собирайся, - сказал он, из последних сил делая вид, что равнодушен.
- Что? - нахмурила брови Ульяна, глядя на то, как он поднимается с подлокотника и подходит к ней.
- Собирайся. Я отвезу тебя обратно к мужу. Ты ведь этого хочешь? - приподнял брови Вознесенский.
Лицо Ули побледнело, а на лбу выступили бисеринки пота. Она нервно облизнула пересохшие губы, но прежде, чем ответила бы хоть что-то, Алексей проговорил:
- Я не знаю, что там ты успела себе придумать за то время, пока стояла и слушала наш с матерью разговор. Но что бы сейчас ни происходило в твоей прекрасной голове, мои слова о том, что я хочу заботиться о тебе и твоем ребенке, чей бы он ни был - не пустой звук. И да - нет никаких проблем в том, чтобы мы взяли паузу. - Он кривовато усмехнулся и направился к выходу, на пороге которого обернулся и закончил свою тираду: - Спасибо за прекрасный вечер.
После чего просто вышел, оставив Ульяну в одиночестве стоять посреди гостиной.
Время до того дня, когда мы должны были отправиться в клинику и выяснить, кто является отцом моего ребенка, то тянулось мучительно медленно, то летело, словно сумасшедшее. С того самого злополучного дня, когда я услышала разговор Вознесенского с матерью, Алексей делал вид, что мы просто знакомые, живущие бок о бок на одной жилплощади. Да и то, случалось это в те редкие часы, что он был дома.
Я уже тысячу раз успела пожалеть о том, что тогда сказала Вознесенскому, по сути, сыграв на стороне его матери, которая априори была настроена против меня. Даже не будучи знакомой со мной лично.
Я верила Алексею. Прежде всего в том, что он действительно испытывает ко мне чувства. О любви, конечно, говорить пока было рано, но… И он, и я желали быть друг с другом. Хотели одного и того же.
