Ребенок от лучшего друга - Ксения Богда
За меня отвечает громкое урчание в желудке, и щеки тут же опаляет жаром. Макс усмехается. Подходит ко мне и аккуратно берет за руку, а у меня по телу словно разряд тока проходит. Вздрагиваю, но не одергиваю руку.
– Слышу, что будешь. Садись, – распоряжается, кивая на стул.
– Я помогу, – возражаю я и встречаю грозный взгляд синих глаз. – Я в норме. Правда.
Снова взгляд-сканер пробегается по мне от макушки до голых ступней. Что-то прикинув в уме, Макс все же кивает и пропускает меня к шкафчику с посудой. Мы вместе накрываем на стол, как настоящая семья. Сглатываю комок, потому что все еще считаю, что происходящее неправильно и слишком все непонятно.
На удивление я с удовольствием проглатываю небольшой кусочек пирога, на добавку не решаюсь, потому что боюсь последствий. Все же месяц мой желудок отторгал все, что ему подсовывали.
Делаю большой глоток теплого чая с лимоном. Приятная кислинка успокаивает вкусовые рецепторы, и я прикрываю глаза.
– Макс, прости меня, – вырывается из меня прежде, чем успеваю сообразить.
Распахиваю глаза и натыкаюсь на удивленный взгляд друга.
– За что?
– За то, что все так вышло и теперь тебе приходится нянчиться со мной. Еще и ребенок на голову свалился. Я знаю, что ты не планировал ничего такого. Я, как только наберусь сил, вернусь к себе...
Макс с грохотом ставит кружку и сжимает челюсти так, что желваки проступают.
– Так, – стискивает кулаки, не сводя с меня пронзительного взгляда, под которым мне становится неуютно, – давай уже все решим наконец.
Прокашливаюсь и киваю. На всякий случай отодвигаюсь от него, а то мало ли что от него можно ожидать.
– Мне не приходится нянчиться, я просто о тебе забочусь, потому что мне не все равно на твое самочувствие и здоровье. Это понятно?
Молчу, пропуская каждое слово через себя. Пытаюсь поверить. Макс начинает тарабанить пальцами по столу. Нервничает? Наверняка. Вон даже черты лица заостряются.
– Мы знакомы больше десяти лет, знаем друг друга вдоль и поперек. Так почему ты думаешь, что мы можем не справиться в отношениях?
Пожимаю плечом:
– Потому что отношения не равно дружба? В отношениях добавляется ревность, контроль. А тебе оно надо?
– А ты ревнуешь меня к кому-то? – шутливо поддевает друг. – Не замечал.
Подавляю желание рыкнуть на него, потому что прекрасно знает, что ревновала. К той же Кире. Да и ревную все еще.
Но Макс быстро берет себя в руки.
– Дальше. Я не планировал детей сейчас, но я реально рад, что ты, – он произносит это слово как-то громче, – от меня забеременела. Это, наверное, мне надо извиняться, но я правда предохранялся. Черт его знает, как так получилось. Видимо, надеть защиту после начала было плохой идеей. Но я как-то не подумал, что можно вот так...
Он замолкает, а у меня глаза постепенно расширяются по мере его рассказа.
– Ты все помнишь? – ошарашено выдыхаю я и вскакиваю со стула.
– Помню, конечно, – видимо Макс не осознает в какой опасности сейчас его тушка. – Что б я не помнил такую ночь?
Задыхаюсь от негодования:
– А что ж ты так перепугался, когда увидел меня в своей кровати?
Макс затыкается и хмурит брови.
– Так, стоп, – он тоже поднимается со стула и начинает приближаться ко мне, я же отступаю от него. – Во-первых, я был спросонья, и мне показалось, что ты очень против моего внимания. Да ты была в таком шоке, что мне было проще подыграть!
– Подыграть? – эхом повторяю его слова. – Ты, гад, все это планировал, что ли?! – взрываюсь я и толкаю его в грудь.
Макс даже не отступает на полшага. Хватает меня за запястье, прижимает к себе и вжимает в стену.
– Ну не планировал, но я точно был не против такого развития наших отношений, – его лицо оказывается слишком близко ко мне, и постепенно мой мозг отключается. – Ты совсем, что ли, ничего не помнишь?
– Обрывками только, – сдавленно произношу и прячу глаза.
Макс подцепляет мое лицо и заставляет посмотреть на него. В глубине синих глаз клубится темнота. Жар. Что это? Желание?
– А я вот все помню.
Он приближается к моему уху, и тут же все тело окутывает дрожь. Стискиваю пальцы на его футболке, пытаясь сохранить остатки самообладания.
– И как ты целовала, и как отдавалась мне.
По моему телу пробегает дрожь.
– А может, я не тебя представляла?
Тело Макса каменеет, а глаза подергиваются холодом.
Вот же блин! Я готова себе сейчас язык откусить. Ну что за дура?
– Блин, Макс, – скулю я, а он дергается, собирается отойти, но я прижимаюсь к нему всем телом и молюсь, чтобы услышал, – мой язык, как всегда, всякий бред выдает. Черт, прости, я не то...
– Имела ввиду? – голос морозом под кожу заползает, и я ежусь. – Да, Лель? Наверное, поэтому ты так долго от меня шарахаешься? Года три я на тебя смотрю не как на подругу...А ты представляла не меня? Ну спасибо за откровение.
И тут случается совсем уж неожиданное. В животе словно рой бабочек пролетает. Я застываю, испуганно хлопая глазами. Размыкаю объятия и удивленно перевожу взгляд на живот. И это происходит снова.
– Ален, что такое? Ты чего побелела?
Молчу, прислушиваясь к ощущениям. Новым и таким незнакомым.
– Ален, – Макс запускает руку в волосы и ерошит их, – да черт с ним, с нашей первой ночью. Просто смирись с тем, что ты от меня никуда не денешься. Я не позволю...
– Макс, – выдыхаю я, – кажется, он шевелится.
– Кто? – Макс
