Гуру любви в деле - Яна Полунина

Я сорвала с него верх, и Ваня посмотрел на меня, зависнув надо мной на локтях.

– Что ты со мной делаешь? – спросил осипшим голосом, лаская взглядом мое лицо.

И в этот момент я чувствовала себя невероятно!

Я потянулась и попробовала на вкус его кожу у ключицы. Запах его тела защекотал ноздри, Ваня пах по-особенному, его естественному аромату тела просто не существовало сравнения, но он определенно действовал на меня, как кошачья мята на мяукающих.

Ваня застонал, наклонив голову, и поцеловал в шею. Шепнул на ухо:

– Что ты со мной делаешь?

А потом он поднялся от шеи к лицу дорожкой поцелуев, оставив тяжелую артиллерию на губы. Вторгся языком, а в голове взорвались гормоны удовольствия.

Даже если бы сейчас комета летела прямо на нас, я бы выбрала продолжать, а не спасаться бегством.

От одежды мы избавлялись вместе и так стремительно, будто был запущен таймер. Как фейерверк разбрасывает огни в разные стороны, наши вещи таким же цветным фонтаном раскинуло по комнате.

Кажется, нижнее белье повисло на люстре, причем не мое, а Ванино, но это я отметила лишь краем сознания.

В эту ночь мы совсем не спали. Игрушки так и остались на полу, потому что нам не было до них дела: мы полностью погрузились друг в друга. Какое разнообразие, когда у нас знакомство с телами любимого, с реакциями. Мы дразнили, искушали, провоцировали и растягивали удовольствие, доводя желание до отупения.

– Ну что… – вдох, – …я лучше… – вдох, – …чем игрушки?

Ваня лежал на спине, голова повернута ко мне. Мы оба будто не могли перестать улыбаться: ударная доза гормона удовольствия выработалась нашими телами, из-за чего мы были в эйфории.

– Лучше, – признала я, игриво глядя на смуглое тело гуру любви.

По-своему красив, прекрасно сложен, а характер-то какой! Мне хотелось спрятать его ото всех, чтобы достался только мне.

И как давно я стала такой собственницей?

– Отлично! – Ваня самодовольно закинул руки за голову и посмотрел с улыбкой в потолок. – Теперь могу смело причислять это к списку своих достоинств.

Будто знал, о чем я думаю, – подзадоривал меня!

– Эй! – Я взяла подушку и вяло запульнула в него: сил не было.

Ваня хрипло рассмеялся, забирая себе подушку под голову.

– М-м-м? Что, нельзя?

– Нечего заниматься саморекламой! – На удивление, я почувствовала легкий вкус уксуса во рту.

– Кажется, кто-то ревнует? – Ваня перевернулся на бок, подперев одной рукой голову, и протянул другую ко мне. Будто боялся, что от его вопроса я убегу, – обхватил меня за талию, придвинув к себе поближе.

– Да никогда! – Я сделала вид, что скидываю руку, но не могу: сил не хватает.

Никогда не признаюсь. Ни за какие сто “мильонов”.

Выспались мы днем, а к вечеру почувствовали, что проголодались.

– Мамонта съел бы, – признался Ваня.

И я сразу вспомнила рекламу. Сказано было таким же тоном.

– Они вымерли. – Разочаровывать надо сразу, а то потом будет больнее. Нафантазирует, пустит слюну, а за окном совсем не пещерный век. Видимо, слишком мы в плотское ударились, раз так в желаниях Ваню отбросило.

Вот это я могу, оказывается!

– В заморозке еще найти можно. В теории – Ваня игриво укусил меня за палец. – Но я и на слона согласен.

– Да тебя не прокормишь! – Я убрала руку от голодного мужчины подальше. Мало ли, всякое бывает.

– Исправляюсь! Готов есть хоть лапшу быстрого приготовления. – Ваня шутливо приставил ребро ладони к своему лбу, будто отдавал честь.

– Да что ты все в крайности бросаешься? – Я убрала его руку.

– А еще лучше я доставку сюда закажу. Покажу тебе, как талантливо готовлю по смартфону. – Гуру любви с деловым видом достал телефон.

– У-у-у, – протянула я. – Давай. А заказы принимаются? – Я придвинулась поближе, положила голову на плечо.

– Легко. Какую кухню предпочитаешь? – Ваня приобнял меня.

Так хорошо, так спокойно. Хочется остаться в этом месте навечно.

– Как насчет японской? – Я представила роллы и облизнулась.

– Слушаюсь и повинуюсь, душа моя!

– А у тебя, как у джинна, только три желания? – Я подняла голову и посмотрела Ване в глаза.

А ему пошел бы тюрбан. Прямо в тему к смуглому лицу.

– Для тебя, душа моя, сколько угодно.

Я улыбнулась и протянула руку к своему телефону. Сегодня я словно родилась заново. Чувствовала в себе силы посмотреть в лицо действительности.

Я ввела в поисковик фразу, которую, думала, в ближайшее время точно не наберу.

– Может, не стоит? – Ваня застыл. Я почувствовала, как напряглось его тело.

– Я хочу посмотреть, с чем столкнусь. У меня такая натура, что я надумаю все самое худшее и не успокоюсь, пока не узнаю, что действительно сказал отец.

Ваня кивнул, но после паузы. Он понимал, что надо прорабатывать то, что тебя беспокоит, как никто другой.

Роллы заветривались на столе, а я не могла проглотить и кусок.

– Не надо было, – Ваня, казалось, винил себя.

А я покачала головой.

– Нет, я должна это переварить.

Телефон погас в моих руках, а я все смотрела на него. Рука тряслась.

– А поесть? – Ваня взял один ролл и направил мне в рот. – Давай, скажи: «А-а-а!»

А у меня чувство голода атрофировалось после того, как я посмотрела интервью отца. Но Ваня так старался, что я открыла рот и съела штучку, абсолютно не чувствуя вкуса.

Все было хуже, чем я могла предположить. Монстр стал еще отвратительней, еще противней, еще беспринципней. Но больше всего поразила публика, которая с удовольствием копалась в прошлом. Жадно ждала грязных подробностей и с видом испытываемого омерзения рассуждала о моем детстве.

Я столько практик прошла, столько методов знала,