Кукла.Собственность бандита - Мила Реброва
Я села, подобрав под себя ноги. Озноб не покидал меня. Что бы ни делала, я не могла согреться. Как и не могла осознать, что Джеймса больше нет.
Висхожев в очередной раз лишил меня близкого человека, и я ничего не смогла с этим сделать. Из раза в раз он побеждал, а я… Я довольствовалась проигрышем.
— Я ведь говорил тебе, что эта игра до добра не доведет, — раздался голос Сергея.
— Откуда ты узнал, что я здесь? Откуда ты вообще знаешь про это место? — Не оборачиваясь к нему, спросила я.
После разговора с Арманом я сбежала из дома и приехала на наше с папой место. Это была поляна в чаще леса, и это было «наше место», где мы проводили пикники. Только вдвоем. Я была любимой «папиной дочкой», чей любой каприз исполнялся беспрекословно.
— Как-то раз я, спрятавшись в машине, приехал сюда за вами. Мне всегда было интересно, чем ты заслуживала столько его внимания? Для меня он жалел лишнюю пару слов, — усмехнулся сводный брат, присаживаясь рядом со мной. — Я ненавидел тебя, знаешь? — Спросил он вдруг. — Ненавидел за то, что ты имела то, на что я также имел все права.
— И что же изменилось? — Не зная, что чувствую и чувствую ли что-то вообще от его признания, спросила я.
— Жалость. Мне стало жаль израненную девочку, бывшую когда-то папиной принцессой. Трудно сохранить ненависть, когда испытываешь жалость. — Задумчиво объяснял Сергей, внимательно наблюдая за мной. — Но, знаешь, к тебе я жалости не испытываю. Ты сама превратила ту невинную девочку в злую, беспринципную ведьму. Я не раз говорил тебе и скажу снова: месть до добра не доводит.
— … Говорит мне тот, кто не способен…
— Да, я трус! Но я готов признать это, черт возьми! — Перебил он меня. — А ты кто такая? Социопатка с манией величия, которая думает, что может все и даже больше! Ты испытываешь хотя бы долю стыда за то, что произошло? Понимаешь, что он умер из-за тебя? Или ты вновь настолько заглушила свои чувства таблетками, что не способна этого осознать?! — Жаля своими словами, Сергей встряхнул меня за плечи. — Или ты и сейчас считаешь, что цель оправдывает средства? Джеймс ведь и был средством к достижению твоей цели! Но знаешь, что? Ты в очередной раз проиграла, Кристина! Ты такая же, как наш отец! Ты ничего не добилась, лишь разрушила себя. Хотела поиграть со страшным волком? Так он сам с тобой поиграл.
— Замолчи!!! — Вскочив с места, закричала я.
— Почему же? Не нравится слышать правду? — Встав напротив меня, спросил Сергей. — Теперь, когда Джеймс пожертвовал жизнью ради того, чтобы ты смогла достигнуть своей цели, ты вдруг решила разогнать свою армию? Так ты оцениваешь то, что он сделал?
— Замолчи! Замолчи! Замолчииии! — Вскричала я, пытаясь сбросить его руки со своих предплечий.
— Не буду молчать! Сегодня тебе придется меня выслушать! Знаешь ли ты, что у Джеймса обнаружили рак на первой стадии? У него мог быть шанс на выздоровление, но он отказался от лечения ради тебя. У него были чувства к тебе, он считал тебя родной. И твоя миссия для него была важнее собственного здоровья и жизни. А ты взяла и просто перечеркнула все его усилия? Сидишь здесь и жалеешь себя!
Я заплакала.
Просто обняла брата впервые в жизни, обняла единственного оставшегося у меня родного человека и заплакала. Это были слезы той маленькой напуганной девочки, что все еще жила внутри меня. Я так и не смогла истребить ее полностью.
Я хотела разозлиться на Сергея, но вместо привычного и необходимого мне гнева ощутила такую опустошенность и скорбь, что впервые после той кровавой ночи, разделившей мою жизнь на «до» и «после», ударилась в истерику.
— Все хорошо, Тина… Поплачь, в этом нет ничего плохого. Скорбя о ком-то, ты не становишься слабее. — Шептал мне на ухо брат, поглаживая меня по вздрагивающей от плача спине. — Поплачь сегодня, чтобы в будущем плакали твои враги. Ты не можешь оставить все на полпути.
— Я так виновата! — Заревела я в голос, уже не в силах держать свои эмоции. — Все из-за меня! Джеймс…
— Тсс… Все хорошо. Отпусти это, вот увидишь, как тебе станет легче. Поплачь, а потом мы вернемся и покажем Тимуру Висхожеву, что бывает с теми, кто творит подобное с нашими близкими.
24 глава
— Эй? — Кровать прогнулась, и теплая ладонь коснулась обнаженного участка моей спины. — Ты в порядке?
В ответ я лишь сильнее вжалась в подушку, все еще находясь в полном раздрае чувств.
После моей истерики Сережа привез меня обратно к дому, решив вернуться за своей машиной позже.
Желая остаться незамеченной, я мышкой проскользнула в свою комнату и, приняв прохладный душ, забралась в постель. Хотелось подумать и решить, что делать дальше.
Брат был прав, я не могла позволить жертве Джеймса стать напрасной.
Не знаю, что на меня нашло, когда я решила заплатить Арману, выбросив его из игры. Я просто не хотела новых жертв. Не хотела быть виновной в смерти очередного друга.
Хоть Арман и раздражал меня большую часть времени, но он не был мне чужим человеком и я не хотела его гибели.
Что-то изменилось внутри меня. Я перестала быть безразличной к окружающим меня людям.
— Нет. Я не в порядке, — прохрипела я. — Я чувствую, Хайсам. Понимаешь? А чувствовать что-либо — это агония.
— Нет ничего плохого в эмоциях, Куколка. — Обхватив мои плечи, он начал плавно их разминать, массируя напряженные мышцы. — Вот увидиш, все наладится.
— Мне кажется, я никогда не начну жить, = поделилась я с ним своими сокровенными мыслями. — Я все время откладываю, говоря себе, что начну новую жизнь, как только прикончу Висхожева. Я потратила десять лет, взращивая в себе эту ненависть и живя ею. Что, если я не умею по-другому?
— Я тебя научу. — Мягкий поцелуй в затылок, заставивший табун мурашек расползтись по телу. — Мы будем учиться вместе.
— Жалеешь, что пошел у меня на поводу? — Оборачиваясь к
